Дьявол по соседству
Шрифт:
– Вот здание Фермерского бюро, - сказала Мейси.
Луис увидел его, и сердце учащенно забилось у него в груди.
Оно находилось на углу, отгороженное от улицы парковкой. Здание было из красного кирпича, и походило на старомодные дома, которые иногда можно увидеть в сельской местности. Даже имело наверху маленькую колокольню, только без колокола. Луис помнил, что когда был ребенком, там размещалось почтовое отделение, пока не переехало в конец улицы. На парковке стояла пара машин, но ни одна из них не принадлежала Мишель. И все же, он должен был проверить.
Он остановил "Додж", и какое-то время сидел, пытаясь прочувствовать Мэйн-стрит,
Но Луис догадывался, что они вовсе не это хотят ему сказать. Это будет что-то неприятное и ужасное... прямо перед тем, как они перережут ему горло от уха до уха.
– Ну, и?
– спросила Мейси.
Он вышел из машины и вдохнул запах Мэйн-стрит, почувствовал его у себя на лице. Воздух был горячим и неподвижным, с темным, сладковатым ароматом, который он не узнавал, но знал, что он здесь чужой. Прислушался, пытаясь услышать кого-нибудь, хоть звук автомобиля, но слышно было лишь похлопывание флага на шпиле над Фермерским бюро, да перезвон китайских колокольчиков из антикварной лавки, находящейся чуть дальше по улице.
О, да, они здесь, Луис Все они. Они играют в древнейшую в мире игру. Возможно, ты помнишь ее. Прятки. Они знают, где ты, и если подойдешь достаточно близко, они выскочат и "засалят" тебя. Возможно, руками, а возможно, зубами.
Обойдя машину сбоку, он с некоторым беспокойством заметил, что тени начали удлиняться. Скоро стемнеет. Шум ветра в кронах деревьев напоминал чей-то выдох. Луис пересек парковку, ощущая растущий внутри страх. Тот превращался в нечто большое и неконтролируемое. У него не было причины чего-то бояться, но он вытащил из кармана складной нож. Он знал, что воспользуется им, если придется.
Внезапно он почувствовал, что осматривает Мэйн-стрит так, будто видит ее впервые. Тесные ряды зданий, прорезанные переулками, тупички, лестницы, и тенистые альковы, нависающие крыши... Все это были места, где вполне мог кто-то прятаться. Он смотрел на них, как солдат, ступивший на вражескую территорию.
– Луйс, - едва слышно сказала Мейси.
– Смотри.
Она стояла рядом, но пока он определял степень угрозы, смотрела только на здание Фермерского бюро. Она указывала на белую дверь с блестящей латунной ручкой. На двери что-то было. Темное пятно, которое Луис инстинктивно принял за кровь. Кровь была и на дверной ручке. По пятнам ползало несколько мух. Сглотнув, Луис раскрыл нож и потянулся к двери.
Та оказалась не заперта и открылась почти беззвучно.
Он вошел. Из-за работающего кондиционера воздух внутри был холодным, отчего руки у него тут же покрылись мурашками. Тишина. Там стояла мертвая тишина, но он чувствовал, что в здании он не один. Кто-то здесь есть. Кто-то, кто оставил еле заметный след, темный и зловещий.
Стойка регистратуры была пуста, как и первый кабинет. Везде царил порядок. На стенах были кровавые пятна и несколько отпечатков рук разных размеров, будто их оставили разные люди. Что бы ни случилось здесь, оно носило коллективный характер.
– Думаю, нам нужно уходить, - сказала Мейси.
– Одну минуту.
Следующий
Но это комната была тоже пуста.
Бумаги лежали аккуратными стопками, на столе стояло несколько горшков с растениями, фотографии с их свадьбы и с совместной прошлогодней поездки в Канкун, от вида которых ему захотелось разрыдаться. Картотечный шкаф, компьютер, вешалка, картина какого-то импрессиониста на стене... но ничего, что указывало бы на насилие или на нечто неординарное.
Но что-то здесь произошло.
Луис был уверен в этом. И когда он вышел в коридор, Мейси следовала за ним настолько близко, что натыкалась на него всякий раз, когда он останавливался. Даже без кровавых отпечатков он чувствовал, что здесь случилось что-то плохое. Место напоминало загноившуюся рану, и можно было почувствовать зло, сочащееся из стен и источающее мощные миазмы.
– Луис…
– Еще одну минуту, - сказал он.
Конечно же, Мейси была права. Им нужно было убраться отсюда, пока кто-то или что-то, оставившее эти жуткие отпечатки, не вернулся. Но он не мог заставить себя уйти. Что-то толкало его вперед по коридору и требовало, чтобы он взглянул на то, что поджидало его там. Потому что здесь присутствовала аура угрозы, и он должен был узнать, откуда она исходит, должен был понять ее и посмотреть ей в глаза. В конце коридора была еще одна дверь, вся измазанная кровью.
Луис почувствовал, как Мейси напряглась у него за спиной.
Он взялся за ручку и резко распахнул дверь. Это был офис Дейва Винковски, оценщика. Луис вошел, и запах крови был настолько сильным, что его едва не вывернуло.
– О, боже, - простонала Мейси, отворачиваясь.
На столе лежало тело женщины, залитое подсыхающей кровью. Луис знал, кто это. Это была Кэрол, та самая женщина, с которой он разговаривал по телефону не так давно.
Горло у нее было перерезано, и все вокруг было забрызгано кровью. Но хуже всего было то, что юбка у нее была задрана до талии, и, похоже, что кто-то поработал над ней ножом. С звериным энтузиазмом изрезал половые органы и исполосовал все бедра. Только это было не грубое кромсание, а нечто почти хирургическое, на что требовалось время.
Мейси выдела лишь тело. Слава богу, она не успела все рассмотреть.
Луис схватил ее за руку и потащил по коридору.
– Идем.
Уходили они гораздо быстрее, чем входили. На парковке приятно грело солнце. Оставив позади прохладу здания, они несколько минут стояли и молчали.
– Нам лучше ехать, - наконец, сказала Мейси.
– Да.
– Кто-то же сделал это, Луис. Какой-то сумасшедший. Я не хочу находиться здесь, когда они появятся.
Луис вернулся вслед за ней к машине и сел за руль, впервые за последнее время не зная что делать или что сказать. Мало кому за свою жизнь доводилось находить труп. Но сегодня он обнаружил уже целых два. Кэрол и Джиллиан, конечно же. Пока Луис сидел, он чувствовал, как на языке начинают вертеться слова. Он знал, что должен был произнести их Мейси рано или поздно: Извини, детка, но твоя мама мертва. Она висит в вашем подвале. Тяжелый случай. И они едва не вырвались из него, но в последний момент он сумел их проглотить.