Дьявол предпочитает Armani
Шрифт:
— Выше! Выше! Здесь у многих сносит крышу!
Выше! Выше! Звезды светят тем, кто верит и ждет!
Света смотрела на Пашу, который восседал на мотоцикле, прижимая к груди шлем, и не знала, как попрощаться. Сказать что-то типа «пока, было круто», язык не поворачивался, просто улыбнуться и уйти было как-то совсем тупо. Вообще-то, она была не против, чтобы он ее поцеловал, но он что-то особо не спешил.
Сама того не замечая, она покусывала губу, нервно теребя
— Если тебе не трудно, скинешь название первой песни? И еще ту, где парень с девушкой про лошадь поют.
— Света, — Павел расхохотался, — песня про любовь, а не про лошадь.
— Мне все равно, она начинается со слов про лошадь, — нахмурилась Светка. — И еще дыхание астматика.
— Чего? — Паша буквально сложился пополам от смеха, выронив шлем.
— Чего ты ржешь? — возмутилась девушка, подбирая его с земли. — Я не знаю, как она называется, но там чувак дышит и музычка такая, бодренькая.
— Светка, ты чудо, — заявил Паша, сгребая ее в объятия. — Встретимся завтра?
— Завтра не смогу, — покачала головой Света.
Завтра ей нужно было помочь маме принять семь человек гостей, а вечером бежать сплетничать к Поле, потому что какое-то шестое чувство ей подсказывало, что им будет, о чем поболтать. Так что, несмотря на то, что она бы очень хотела повторить этот замечательный вечер как можно скорее, ничего не выйдет. Да и еще во всех журналах советовали не торопить события и дать мужчине поскучать. Так что, все к лучшему.
— Тогда послезавтра? — шепотом спросил Паша, склоняясь к ней так, что кончики их носов соприкасались.
— Ну, я не знаю… — протянула Света, слегка растерявшись. Слишком быстро: еще никогда сразу после первого свидания ее не звали на второе. Хотя, она не была уверена, что это можно считать свиданием. А с другой стороны, почему бы и нет? Но она еще не была уверена, нужно ли ей это, и это был совсем не ее тип, да и старше ее лет на семь…
Паша посмотрел на нее прямым долгим взглядом, а потом прищурился и сказал:
— Ты первая меня поцеловала, так что делать вид, что я тебе не нравлюсь просто бессмысленно.
— Ничего ты мне не…
Павел даже слушать ее не стал, а просто снова поцеловал. Света сопротивлялась ровно одну секунду, а потом ее руки вспорхнули на его плечи. Парню подумалось, что вот он классический пример того, когда женское «нет» значит не просто «да», а «да-да-да». А до встречи со Светой, он думал, что это просто глупые шутки.
— Послезавтра в семь я за тобой заеду, — пообещал он, надевая шлем.
Света провожала его взглядом, прижимая пальцы к покрасневшим от поцелуев
— Светлана! — вдруг закричала мать из распахнутого окна. — А ну живо домой!
Девушка вздрогнула и рысью кинулась к подъезду. Она совсем забыла о времени, о родителях и о двенадцати пропущенных звонках от мамы.
— Черт! — она взлетела на третий этаж в рекордные сроки, а ее мама уже стояла в дверях.
— Света, ты совсем с ума сошла? — возмутилась мать, когда девушка вошла в квартиру. — Слава Богу, отец спит и не видит этого безобразия. А ну, быстро на кухню.
На кухне кроме мамы была еще и бабушка. Усевшись напротив Светы, женщины принялись допрашивать ее насчёт Паши и серьезности его намерений.
— Он собирается на тебе жениться? — в лоб спросила Ира.
— Мам, у нас было первое свидание, какое жениться?! — возмутилась девушка.
— Если не хочет жениться, нечего тебе голову морочить, так ему и скажи.
— Света, мужчины не женятся на доступных женщинах, — заметила бабуля, наливая себе чай. — Если он все получил до свадьбы, то зачем ему тогда…
— Ба, двадцать первый век, мы в мегаполисе живем, а не в ауле горном, так что твои заморочки тут не актуальны.
— Неважно, где мы живем, в нашей семье есть традиции, значит, надо им следовать. И скромность всегда актуальна, — заметила мать. — Я надеюсь, тебе хватит ума не принести мне в подоле.
— Мам, ну, перестань, ничего такого не было, мы просто покатались на мотоцикле… — уже сказав это, девушка поняла, что сделала только хуже.
— Я ж тебе запретила! Света, почему ты меня никогда не слушаешь?! А если бы что-то случилось, а если бы…
— Ничего не случилось.
Света поджала губы и упрямо посмотрела на мать. Та смотрела на нее не менее упрямо. В конце концов, она сказала, что ничего не скажет отцу. Пока что.
— Но больше никаких мотоциклов, никаких поцелуев и никаких опозданий.
— Да, мам, как скажешь, мам, — закатила глаза девушка. — Вспомни об этих словах, когда я умру старой девой, — попросила она, выходя из кухни под горестное бормотание матери на тему ее бесстыдных лобызаний с Пашей.
В принципе, она давно не воспринимала этот вынос мозга всерьез, как и вереницу женихов из числа сыновей маминых подруг и их подруг, как и все их с отцом попытки спихнуть ее какому-нибудь монобровому красавчику. Женихов распугивать она научилась лет семь назад, врать родителям и не краснеть, тогда же. Ключом к их спокойствию было незнание, и Свете очень хотелось, чтобы так оно и осталось. Ей повезло, что отец уже спал.