Дьявол с револьвером
Шрифт:
— Вы говорите… На сколько вы уезжаете?
— На пару дней. Это если все пойдет хорошо. Но если не повезет, я могу нарваться на сиу. — Он начал чистить винтовку. — Если погода наладится, а меня не будет, уходите. Но лучше подождите, пока Мэгги выздоровеет окончательно. Идите по зарослям кустарника, тогда никто не сможет выследить вас. Наблюдайте за склоном, вон там — за тополями, и я советую накидать веток между осинами. Если будете выходить в рощу, то не по одной и той же тропинке. У вас есть оружие и достаточно патронов —
— А почему вы уезжаете?
— За едой. Надо пополнить запасы. Нас пятеро, и всем надо есть. Я не хочу стрелять рядом с лагерем. Правда, мне могут попасться куропатки, в таком снегу их можно убить палкой.
Сказав это, он вышел, оседлал вороного, провел его через рощу и вскочил в седло. Пустив коня по кромке кустарника, — чтобы оставлять как можно меньше следов, — он выехал из оврага.
В течение двух часов Мэбри осматривал окрестности. Там, где стояли фургоны, остался только пепел. Это, должно быть, работа Баркера. Следов индейцев в округе не было — они слишком умны и осторожны, чтобы совершать вылазки в плохую погоду. Вдоль замерзшего ручья он обнаружил след нескольких бизонов, нашел свежие оленьи следы и места, где они копытами очищали землю от снега, чтобы добраться до корма.
Удалось ему догнать и ударом приклада убить куропатку. Ночью Мэбри разбил лагерь в пяти милях от убежища, где его ждали девушки и Хили. На рассвете, подкрепившись куропаткой, он тронулся в путь.
Около полудня в глубокой низине между холмами Мэбри заметил на пушистом снегу какое-то движение. Натянув поводья, он ждал с винчестером наизготовку. Из зарослей вышел олень и остановился, кося глазом. Мэбри повалил его первым выстрелом в шею.
Разделывая добычу, он спешил. Работа была не из легких, и Мэбри почувствовал облегчение, снова оказавшись в седле. Снегопад усилился, значит, есть надежда, что он надежно спрячет его следы.
На обратном пути, поднимаясь по оврагу и держась ближе к краю густого кустарника, Мэбри заметил впереди какое-то движение. Он вскинул винтовку, — солнечный блик заиграл на рыжеватых волосах. Опустив винтовку, он вгляделся в силуэт — это была Доуди, вынимавшая из силка зайца. Вытащив косого, она убила его ловким ударом по шее.
— Вы делаете это так, словно вам подобное не в новинку.
Она выпрямилась и улыбнулась.
— Так оно и есть. Я ловила зайцев, когда мне было лет десять. Кажется, я была сорвиголовой.
Он спрыгнул с коня.
— Сейчас вы не похожи на сорвиголову.
— Нет… Не похожа, кажется.
Чтобы согреться, он постучал ногами по земле.
— Все в порядке?
— Да. Зайцев должен был вынуть Том, но он отправился за дровами. — Она помолчала. — Я вижу, вы подстрелили оленя.
— За несколько миль отсюда. — С Доуди ему говорить было легко. Не то, что с Дженис. В ее присутствии он терялся, не мог подобрать нужных слов. — Здесь хорошие места. Я с удовольствием как-нибудь вернусь сюда. Много дичи, а бизонья трава — хороший корм и зимой, и летом.
— Действительно, почему бы вам здесь не остаться. Места прекрасные.
— Одинокие. Нет соседей.
— Кому нужны соседи? Эти края как раз для вас, Кинг. К тому времени, как здесь появятся соседи, люди забудут о вас.
Приподнявшись на цыпочках, она положила зайца за седлом, рядом с олениной. Доуди повернулась к нему лицом, став спиной к коню, изящно откинулась, оказавшись совсем близко, и со смехом в голосе сказала:
— Если женщине по-настоящему нравится мужчина, она отправится за ним куда угодно.
Мэбри покосился на нее и улыбнулся.
— Что вы об этом знаете?
— Достаточно. А разве это тайна?
Доуди смотрела на него дразнящими, дерзкими глазами. Нарочито по-хозяйски протянув руку, она стряхнула снег с его плеча, — и оказалась в крепких объятиях. Впоследствии он не мог вспомнить, кто был инициатором. Доуди прижалась к нему, ухватившись за лацканы куртки и подняв к нему лицо. В неожиданном приступе страсти его губы почувствовали мягкость ее губ, ее податливое тело прильнуло к его телу.
Скользнув по шее, ее пальцы вцепились в волосы на затылке Мэбри. Они стояли так некоторое время, прижавшись друг к другу, переводя дыхание. Мэбри опомнился первым, освободившись от объятий, он отошел на шаг от Доуди, глядя на нее с какой-то строгостью и вытирая губы тыльной стороной ладони.
— Это ни к чему. Извините.
Доуди спокойно подняла руку и привела в порядок прическу. Ее грудь вздымалась в такт дыханию.
— За что вы извиняетесь?
— Вы еще ребенок.
Она засмеялась.
— Неужто я и целуюсь, как ребенок? Да, я молода. А сколько должно исполниться девушке, чтобы она смогла влюбиться? Сколько лет было вашей матери, когда вы родились?
— Шестнадцать. Может быть, семнадцать.
— В августе мне исполнится восемнадцать. — Доуди отвернулась от него. — Ладно, идите к Дженис. Она старше меня. Но она не для вас.
— Она прекрасная девушка.
— Конечно, она прекрасная девушка. Из нее получится отличная жена, но не для вас.
Он резко отвернулся, ругая себя за то, что связался с ребенком. Однако воспоминание о том, как она прижалась к нему, волновало Мэбри.
— Нам пора возвращаться.
— Да… конечно…
Больше они не разговаривали. Доуди Саксон безмятежно шагала впереди. Тем не менее Мэбри беспокоился. С такой девчонкой может случиться всякое. В ней есть огонь.
Подойдя к убежищу, Доуди сняла с вороного оленину. Проходя мимо Мэбри, она указательным пальчиком приподняла его голову под подбородок.
— Недотепа ты здоровый, — сказала девушка и рассмеялась.
Мэбри уставился на нее со смешанным чувством злости и веселого удивления.