Дьявол за правым плечом
Шрифт:
— Слушай, а он меня вчера на Кипр приглашал… — вырвалось у Маши. Она уже пожалела, что сказала, но пришлось выложить все детали — раз уж начала.
— Ну ты и дура! — воскликнула Саша. — До свидания! После всего сказанного я тебя видеть не могу! Это надо же!..
Швырнув в Сашу ручкой, Маша помассировала голову, которая трещала от впечатлений, подумала и набрала номер Андрея. Тот говорил сухо, попросил прислать сценарий вечеринки по электронной почте и даже не заикнулся о личной встрече.
Правда, перезвонил в четыре. И сказал, что хочет пригласить Машу на шашлык к себе
Андрей заехал за ней — слава богу, на машине, и в шесть они уже были у него. Маша валялась в шезлонге, а он раскладывал рыбу на решетке. Солнце еще грело, Маша устроилась на полянке — так, чтобы сосны не бросали тень, и любовалась красивым домом, красивым садом, красивой жизнью, которой окружил себя «мальчик из отличной семьи». Дом был белый, с широкими темно-коричневыми балками — в английском стиле, сад — большой, с высокими соснами, елями, липами, кустами орешника и даже черноплодкой. У забора росла невразумительная малина — жалкие дикие кусты, но Андрей сказал, что в сезон на ней ягоды висят гроздьями — поэтому он не стал ее вырубать, в отличие от смородины, которая требовала заботы и усиленного внимания.
Маша закрыла глаза — расплылись желтые и красные пятна — и представила себя девушкой Андрея, которая может в любое время приехать в этот чудесный дом, постелить плед на лужайке, взять книжку и валяться так часами…
— Как ты относишься к качкам? — донеслись до нее слова Андрея.
— Что? К кому? — встрепенулась Маша. — К качкам? Фу! А почему ты спросил?
— Да я уже минут десять говорю о Шварценеггере как о губернаторе! — усмехнулся он. — Помнишь, мы папарацци обсуждали в машине? Арни же запретил фотографировать звезд без разрешения…
— А! Качков не выношу! Не понимаю, откуда берутся женщины, которые могут трогать их руками. Мне кажется, что качки вообще сексом не занимаются. У них другой кайф.
— Не уверен… Наверное, все-таки занимаются. Все занимаются. Семгу будешь?
Семга была нежнейшей — с ароматом лимона, приправами и пахла костром. Маша передвинула шезлонг поближе к мангалу, взяла тарелку и с аппетитом набросилась на рыбу.
— Папарацци тоже уроды! — завелась Маша. — Бездарности от фотографии. Наверняка завидуют всем нормальным фотографам. Представляешь, вот ты бы подглядывал за своими соседями — как они в носу ковыряют, а потом бы продавал снимки в газету?! Вообще не понимаю, как их земля носит!
— Знаешь, а с другой стороны, звезды настолько совершенны — их одевают лучшие модельеры, они тратят тысячи долларов на визажистов, рекламируют кремы для вечной молодости — а простые люди смотрят на них и ощущают собственную неполноценность. Ты ни разу не замечала: смотришь на фотографию Бреда Питта в «Хэллоу» и думаешь: ну, раз и у него есть морщины, можно смело жить дальше?
— Замечала! — развеселилась Маша. — Признание Рив Уизерспун в том, что у нее на попе куча целлюлита, спасло меня от самоубийства!
Постепенно смеркалось. Они пошли в дом, Андрей растопил камин, заварил чай и поинтересовался:
— Ты не спешишь?
— Вроде нет, —
Он сел на диван рядом с ней, и Маша первый раз в жизни почувствовала, что такое флюиды. Даже на расстоянии она его ощущала — тепло его тела, его желание, его отношение. Это не было похоже ни на секс, ни на правду — может, она все это выдумала, она же клялась — никакого спонтанного секса, но это было нечто большее — хотя что могло возникнуть между ними за два дня, за два свидания? Ничего! Незнакомый мужчина, можно сказать, деловой партнер, с неоднозначной репутацией…
Она не заметила, как они начали целоваться, но знала — это счастье. Настоящее, неразбавленное счастье, которого просто не может быть! С чего она взяла, что это ее мужчина, ее возлюбленный, ее родной, самый близкий человек, которого она безумно хочет потому, что это единственный разумный способ выразить все то, что она к нему чувствует?
Ее мужчина предложил пойти в спальню — там есть кровать, с которой не надо сваливаться, как с дивана. Спальня была на втором этаже — большая и уютная. Маша упала на Андрея, но он ее перевернул, прижал к себе, и она ощутила его внутри — и в этом не было ничего от секса — это был какой-то неземной восторг на грани нирваны.
— Какой он твердый… — прошептала она, потому что он и правда был просто каменный.
— Да, детка, он еще и огромный! — передразнил ее Андрей.
— Ха-ха! Я правду сказала! Но если это тебя обламывает, то ладно — он мягкий и короткий!
— Говори! — зарычал Андрей. — Это меня заводит!
— Он мягкий, короткий, я его не чувствую, у меня в ванной облупилась штукатурка, я забыла на работе зарядку для мобильного, от тебя пахнет луком…
— Я не могу больше сдерживаться!
И тут они захохотали. Смех во время секса — это здорово. Это расслабляет, и ты понимаешь, что на Шерон Стоун в паре с Майклом Дугласом не станешь похожа никогда — хотя бы потому, что у тебя нет дублерши, режиссера, гримера, светооператора и контракта на несколько миллионов долларов.
И у них был такой теплый, такой чувственный, такой настоящий секс, что Маше даже хотелось плакать — от радости, что так в жизни бывает! И потом не было ни малейшего повода стесняться морщин на животе, складок на попе и разросшихся бедер — Маша валялась на кровати, уверенная в том, что она самая красивая женщина на свете. И пошла с ним в душ — он ждал ее, сидя на биде, а она мылась в кабине, и они весело болтали о всякой ерунде, и было так хорошо!..
На следующий день Маша встретила в офисе Зою — та выходила из кабинета Саши.
— Зоя, прости, а откуда ты все это знаешь о Зорине? Ну, то, что ты мне в прошлый раз рассказала? — без всяких там «как дела?» поинтересовалась Маша.
— Загляни в Интернет! — отрезала Зоя и быстро пошла к выходу.
Маша показала ее спине средний палец, вернулась к себе и честно набрала в поиске «Андрей Зорин».
Это была катастрофа!
…Андрей Зорин, известный плейбой, вместе с другими бизнесменами вывез на Мальту два модельных агентства…
— Он мне изменял, наверное, каждый день! — признается начинающая актриса. — Такое впечатление, что он подсел на виагру!..