Дьявол
Шрифт:
Художники периода барокко, напротив, возвращаются к первоначальному образу дьявола с ангельским обликом, падшего ангела, обладающего двусмысленной сверхъестественной чарующей красотой. Эти юнцы с великолепными телами, гармоничными чертами, украшающие престолы и алтари Испании XVII века, оказались столь соблазнительными, что художественный критик Интериан де Айяла в 1730 г. писал, что они представляют реальную опасность для истинно верующих. Для того, чтобы придать соблазнителю дьявольские черты, «хорошо бы добавить ему рожки на голове и когти на ногах. Тогда у любого зрителя возникнет презрительное отношение». В за-алтарной композиции Хосе Фернандеса Диаса «Битва ангелов» (Batalla de Los Angeles) (1641) в церкви Св. Михаила Хересского «Люцифер представлен полностью обнаженным, прекрасным, как Аполлон, чем олицетворяется мысль, что ангелы (в данном случае — падшие) — совершенные существа». Так возвращается идея красоты дьявола. Маги двусмысленности, художники барокко —
V — Манихейский и катарский дьявол, мусульманский дьявол, иудаистский дьявол
Всегда существовал соблазн сделать дьявола равным Богу. Это относится, в первую очередь, к манихейской религиозной системе, основоположником которой был персидско-ассирийский проповедник Мани (216–276). Это направление было тесно связано с гностицизмом. Оно возрождалось на протяжении веков и продолжает возрождаться в различных формах. Древний манихейский миф радикален. В нем одновременно делается попытка объяснить сущность зла и выводится мораль, направленная на его уничтожение. Всегда существовали два противоположных несотворенных и равных принципа: света и тьмы, добра и зла, Бога и материи. Тьма, зло, материя персонифицируются в князе тьмы, воплотились в дьяволе. Долгое время княжество тьмы существовало само по себе в мире хаоса, ненависти, разобщения и саморазрушения. Но затем появился свет. В княжестве зарождается зависть и пронизывает в нем все. Для борьбы с тьмой Бог порождает сына — первого человека. Но человека побеждают сатана и его архонты и вбирают в себя часть света. Смешавшись с материей, он преобразуется в душу. Здесь мы узнаём многие маздеистские (зороастризм) мотивы.
После глобальной вселенской битвы, в которой он потерпел поражение, Бог предпринял сотворение мира, которое было просто-напросто хитростью, уловкой, направленной на высвобождение света: свет связан с материей, но в момент смерти он отделяется от нее. Тогда сатана предпринимает контратаку, вооружившись поистине дьявольской идеей: он создает мужчину и женщину — Адама и Еву — по образу Бога путем заключения духа в материю и наделяет их инстинктом продолжения рода, страшной страстью, которая обеспечивает бесконечное размножение людей, а последнее ведет к тому, что часть света всегда будет узницей материи. С тех пор люди, рабы этого проклятого желания, не перестают воспроизводиться, таким образом все больше и больше распыляя свет, множа темницы для него, коими и являются люди — бесцельно и бесконечно, абсурдно, из поколения в поколение. Грандиозный пессимистический миф, согласно которому борьба между добром и злом продолжается в каждом человеке. Поскольку Бог послал к Адаму и Еве змея, чтобы тот показал им древо познания в противовес древу смерти, позволяющее бороться со злом, кладя конец желанию и, таким образом, — размножению. Только конец человечества, создания дьявола позволил бы высвободить весь свет.
Разумеется, манихейство всегда преследовалось любой властью. Это касается и самого Мани. Его доктрина, которая «заразила весь мир, как яд злобного змея», эдиктом Диоклетиана 297 г. была объявлена вне закона. Миф о первородном грехе вбирает в себя различные фольклорные элементы, которые мы находим в «Кефалайя», сборнике диалогов Мани с учениками реальных или приписываемых ему, который был обнаружен в 1931 г. в Мединет Мади, в Египте. Здесь дьявол, сатана, князь тьмы, архидемон описывается следующим образом:
«Что касается князя, стоящего во главе всех сил тьмы, он пребывает в своем теле в пяти формах, в зависимости от формы печати пяти созданий, находящихся в пяти мирах тьмы. Его голова похожа на голову льва, родившегося в мире огня. Его крылья и плечи похожи на крылья и плечи орла, в соответствии с образом сынов ветра. Руки и ноги — от демона, по образу сынов мира дыма. Его живот имеет вид змеи по образу сынов мира тьмы. Его хвост, похожий на рыбий, свидетельствует о том, что он принадлежит к миру сынов воды». Он окружен пятью архонтами, или царями, пятью мирами тьмы и — иерархией бесчисленных демонов.
Отношения между князем тьмы и материей неясны. Непонятно, является ли он ее эманацией, или самой материей. Различные манихейские секты отвечают на этот вопрос по-разному. Появившиеся на Востоке в X веке богомилы сделали из дьявола, которого они называют Сатанаилом, старшего сына Бога, восставшего на своего младшего брата Христа и уведшего за собой треть ангелов. Он сотворяет мироздание и человечество, в основе которых, таким образом, лежит зло.
Катарский вариант, в том виде, в каком он появился в XII веке, в «Положениях о тяжбах», также делает дьявола создателем материального мира и телесной оболочки человека. Последняя у каждого человека заключает в себе духовную ангельскую часть. В катарском тексте, озаглавленном «Вопросы Иоанна», заявляется, что сатана «придумал сделать человека, чтобы он служил ему. Он взял глину и землю и сделал человека по своему подобию. Он приказал ангелу второго неба войти в тело из глины. И он взял другой кусок и придал ему форму женщины. И приказал ангелу первого неба войти в него». Мужчина и женщина, представители противоположных полов, являются, конечно же, сатанинскими созданиями. Дьявол — действительно князь мира сего. Из манихейства как крайней формы дуализма логически вытекает нигилизм. Если человек — дьявольское создание, заключающее в себе свет, единственный способ высвободить последний — положить конец человечеству.
Другие мировые религии отводят дьяволу более скромное место. Шайтан (сатана) из Корана — достаточно скромная фигура. Иногда его называют Иблис (от арабского «ублиса» — «нечего ждать» [от Бога]). Это падший ангел, отказавшийся подчиняться. Это существо из огня — рядом с Адамом, существом из глины. Таким образом, он был изгнан из рая и с тех пор подталкивает человека к неповиновению Аллаху. Однако его власть ограничена: «У меня нет никакой власти над вами», — говорит он правоверным, и его достаточно легко прогнать, произнеся формулу «заступника». Он не есть персонификация зла, которое обязано своим появлением несовершенству человеческой природы. Иногда его называют Напыщенным, поскольку его первородный грех — гордыня. Он подталкивает людей к индивидуализму — чтобы они думали о себе больше, чем о Боге. Он может принимать различные формы и окружен другими падшими ангелами: Азазелем, ангелом смерти Азраилом, Харутом и Марутом. Иногда его также называют Побиваемым камнями, поскольку ангелы непрерывно бросают в него падающие звезды. Он всего лишь бледная копия иудео-христианского дьявола.
В достаточно темном месте Корана делается намек на богинь из древнего политеистического прошлого арабов. На самом деле знаменитые «сатанинские строфы» восходят к историку X века Абу-Джафару-ад-Табари. У него сатана, притворившись Аллахом, побуждает Мухаммеда обратиться к заступничеству трех богинь, что позволяет ему снискать себе благосклонность арабов, склоняющихся к политеизму. Мухаммед, после того как был обманут сатаной, сделал немного. Он удалил «сатанинский» отрывок из Корана и оставил современный вариант, где дьявол не упоминается. «Видели ли вы ал-Лат, и ал-Уззу, и Манат — третью, иную? Они — только имена, которыми вы сами назвали, — вы и родители ваши. Аллах не посылал с ними никакого знамения (53, 19–20, 23). Идея о том, что сатана смог обмануть самого Пророка, очевидно, неприемлема для мусульман, в данном вопросе очень чувствительных; показательна история с писателем Салманом Рушди.
Иудаистская традиция в этом вопросе ближе к исламу, чем к христианству. Следуя Ветхому завету, она отводит дьяволу второстепенную роль. Впрочем, на древнееврейском языке дьявол вообще ни разу не упоминается. Нет княжества тьмы, и сатана является врагом не Бога, а лишь — человека. Его падение — следствие создания Адама и Евы. Комментарии раввинов I века повествуют о том, что Яхве задает вопрос божественному синедриону: «Должен ли я создавать человека? Или нет?» — но, не дав им времени на размышления, он сделал Адама, отклонив возражения и поставив ангелов перед свершившимся фактом: «К чему ваши разглагольствования? Человек существует!». И тогда разгневанные Саммаэль и его сторонники спустились на землю и создали змея. С тех пор сатана выступает в трех ролях: обвинителя человека — обращающегося к Богу, чтобы он подверг его испытаниям, соблазнителя человека — в виде «Ецерга-Ра», злого импульса, существующего в каждом, и — разрушителя человека. Но дьявол действует только с разрешения Бога. Его сопровождает множество демонов. Одни из них мужского пола, во главе с Асмодеем, другие — женского, предводительствуемые Лилит. Многие из них олицетворяют болезни; они могут заразить пищу и питьевую воду, а это широко раскрывает двери для обвинений в колдовстве, что сыграло не последнюю роль в антисемитских выступлениях времен Средневековья.
Если в Талмуде, созданном в IV веке сборнике раввинских толкований, роль сатаны сведена к минимуму, а склонность ко злу оказывается психологической тенденцией, которая вложена в нас Богом, то Каббала, средневековое учение, отклоняющееся от нормы, эволюционировала в сторону настоящего дуализма. Книга «Сияние» (Сеферга-Зогар), составленная примерно в 1275 г. испанским евреем Моисеем бен Шем Товом, делит мир на две империи: империю Бога и империю сатаны.
В Средние века христианский дьявол, несомненно, наиболее действенный. Этот проводник вселенского зла явно рассматривается как объективный союзник всех сил, в которых усматривается враждебность христианской религии. В основе методики дьяволизации оппонентов, созданной апостолами Павлом и Иоанном, лежит логика дуалистического мировоззрения. Если существует только два лагеря, то «те, кто не с нами, те — против нас». Эпическая литература времен крестовых походов с восторгом превращает эти смертоносные экспедиции во вселенские битвы с дьяволом, возглавляющим войска мусульман. Для Святого Бернара мир мусульман — этот «сосуд неправедности» — ведомый лично Сатаной, а «Песнь о Роланде» представляет «проклятую нацию» сарацинов как родину дьявола, где у них даже внешний вид такой же — из-за бронзового цвета кожи: