Дьявольская Королева
Шрифт:
— Duchessina, — обратился ко мне Филиппо, — его святейшество прислал тебе дары.
Дядя принес подарки: ярко-голубое платье из парчи и жемчужное ожерелье, с которого свисала бриллиантовая подвеска размером с горошину.
— Надену это, когда мы вместе будем обедать во дворце Медичи, — заявила я, с восхищением глядя на одежду.
— Папа Климент хочет, чтобы ты была в этом наряде, когда встретишься с ним в Риме. — Филиппо откашлялся. — Его святейшество считает, что наследники должны оставаться в Риме, пока не смогут править.
Я, конечно, расплакалась: мне снова придется разлучиться
Вернувшись в ле Мюрате, я очень горевала. Писала страстные письма Клименту, просила, чтобы он позволил мне жить во Флоренции. Ничего не вышло. В конце месяца я попрощалась с сестрой Николеттой, матерью Джустиной и обожаемым Пьеро.
И снова осиротела.
Рим стоит на семи холмах. Несколько часов езды по зеленым окрестностям, и из окна кареты — в ней, кроме меня, сидели дядя Филиппо и Жиневра — я увидела холм Квиринал. Филиппо указал на приближавшуюся стену, ничем не примечательную, кирпич кое-где вывалился, и через щели проросла трава.
— Аврелианова стена, — произнес он почтительно. — Ей почти тысяча триста лет.
Через несколько минут мы проехали под современной аркой — Порта дель Пополо, что означает «народные ворота». За Порта дель Пополо до самого горизонта раскинулся город с множеством колоколен и куполов соборов, вздымавшихся над крышами вилл. Под жарким сентябрьским солнцем блестел белый мрамор. Рим оказался намного больше Флоренции; такого огромного города я и представить не могла. Мы колесили по простым кварталам — мимо магазинов, убогих домов, открытых рынков. Бедняки шли пешком, торговцы скакали верхом на лошадях, богатые люди передвигались в каретах, в основном кардиналы. И все же улицы, хотя и оживленные, были не слишком людными. Треть домов пустовала. Рим все еще зализывал раны.
По мере того как кварталы становились богаче, я встречала всё новые свидетельства разорения. Виллы кардиналов и римских знатных семейств сильно пострадали: разбитые каменные фиалы [12] и карнизы, рубцы на деревянных дверях. У каменных богов отбиты руки, ноги, носы. У входа в один собор младенца Христа держала безголовая Мадонна.
Всюду стучали молотки. Деревянные леса охватили фасады всех домов. В мастерских художников клиенты спорили о расценках, скульпторы обтесывали большие куски мрамора, ювелиры обрабатывали камни.
12
Фиал — элемент декора в готической архитектуре, остроконечная каменная пирамидка.
Наконец экипаж замедлил ход.
— Площадь Навона, — сообщил дядя Филиппо. — Расположена на месте цирка императора Домициана.
Такой широкой площади я прежде не встречала. По ней могла бы проехать дюжина экипажей одновременно. По периметру выстроились новенькие нарядные виллы.
Филиппо указал на здание в дальнем конце площади и гордо объявил:
— Римский дворец Медичи. Стоит на месте бань Нерона.
Дворец, отделанный мрамором, был создан в модном классическом стиле: трехэтажный, квадратный, с плоской крышей. Экипаж покатил по длинной, изгибистой подъездной дорожке и остановился. Возница спрыгнул на землю и постучал в дверь здания. Вместо слуги появилась женщина знатного происхождения.
Это была моя двоюродная бабушка, Лукреция Медичи, дочь Лоренцо Великолепного и сестра покойного Папы Льва X. Ее муж, Якопо Сальвиати, недавно был назначен послом Флоренции в Риме. На Лукреции, элегантной, худой и слегка сутулой, было шелковое платье в черную и серебристую полоску. Оно отлично сочеталось с ее волосами и бархатным головным убором.
Дядя Филиппо помог мне выйти из экипажа. Лукреция, улыбаясь, воскликнула:
— Все утро вас жду! Как я рада, что наконец-то увидела тебя, герцогиня.
Тетя Лукреция повела меня и Жиневру в мои новые апартаменты. Я считала свою келью в ле Мюрате роскошной. Но тут я оказалась в солнечной комнате с шестью обитыми бархатом стульями, персидским ковром, обеденным столом и большим письменным столом из вишни. На мраморных стенах висели картины: сцена «Благовещение», портрет юного Лоренцо, портрет моей матери — потрясающей молодой женщины с темными глазами и волосами. Лукреция вынула эту работу из запасника специально для меня.
От нее я узнала, что как раз в это время мой двоюродный дед Якопо общается с его святейшеством, они договариваются о моей аудиенции. Затем Лукреция оставила меня в компании портнихи. Та сняла мерки и пообещала сшить несколько нарядов.
Перед ужином явилась камеристка Лукреции. Вместе с Жиневрой они надели на меня взрослое платье из бледно-желтой парчи. От низкого лифа к шее поднималась вставка из тонкого, словно паутина, шелка. Волосы мне убрали назад и перевязали голову коричневой бархатной лентой, отороченной мелким жемчугом.
Оробев от такого наряда, я последовала за камеристкой в семейную столовую. Тетя Лукреция, Якопо и важный лысеющий старик приветствовали меня у порога. Я опустилась на стул и увидела, что напротив меня сидят Ипполито и Сандро.
Конечно же, я догадывалась, что они здесь будут, но не позволяла себе вспоминать об этом, встреча с ними казалась мне ужасной. Я не могла простить им предательства, однако они были единственными моими родственниками.
В девятнадцать лет Сандро еще больше походил на свою африканскую мать. На выбритом лице выделялись густые черные брови и большие темные глаза, окруженные тенями. Одет он был в старомодное lucco — свободную тунику высокопоставленного городского чиновника.
— Кузина, — церемонно произнес Сандро и поклонился, оставшись на месте, в то время как Ипполито обежал вокруг стола, с улыбкой приветствуя каждого.
Иссиня-черные усы и борода под красивым носом с горбинкой были густыми, большие карие глаза окаймлены пушистыми ресницами. В мочке его левого уха сверкал бриллиант. Одет он был в фарсетто, плотно облегавший торс. Я оценила ширину его плеч и узость талии. Ипполито был чрезвычайно хорош собой.
— Катерина, милая кузина! — воскликнул он. — Как же я по тебе скучал.
Он потянулся ко мне. В моем воображении мелькнул образ тети Клариссы, в ужасе глядящей на брошенные в спешке чулки и туники. Я подняла руку, чтобы помешать ему до меня дотронуться. Тем не менее он наклонился и поцеловал мою ладонь.