Дьявольская секта (Сборник)
Шрифт:
Загадочная Катрин Холстед не выходила у меня из головы. Она выполняла Свое обещание и держала мужа в узде: достаточно было одного ее взгляда или слова, чтобы тот опомнился и пошел на компромисс в споре с Фаллоном, хотя за секунду до этого готов был сорваться. Я, кажется, догадывался о причине его ярости, но понять Катрин по-прежнему не мог.
Мужчина нередко усматривает тайну там, где на самом деле нет ничего, кроме банальной глупости. За женским притворством, принимаемым порой мужчинами за некую загадочность ее натуры, чаще всего скрывается никчемность и пустота. Но
У тех, которых я знал — а таких было немало, — всегда находилось хотя бы несколько слов в адрес своих мужей, упреков или восхвалений. Катрин Холстед предпочитала не говорить о своем супруге вообще, и это мне казалось неестественным.
Поскольку большую часть дня Фаллон и Холстед отсутствовали, мы много времени проводили с ней вместе. Повар и его помощник были заняты своими делами: стряпали еду, мыли посуду, чинили генератор, когда тот ломался, а в свободное время пьянствовали и резались в карты. Я довольно быстро управлялся с пленкой, после чего был совершенно свободен. Как-то раз мне пришла в голову мысль расчистить постройку майя возле синота, и я поделился этой идеей с Катрин.
— А вдруг мы совершим эпохальное открытие! — в шутку воскликнул я. — Почему бы нам и не попробовать? Фаллон наверняка одобрил бы такую затею.
Катрин скептически улыбнулась, давая поняты, что вряд ли мы обнаружим что-либо выдающееся, но согласилась с тем, что это не худший способ убить время. Вооружившись мачете, мы отправились вырубать заросли возле бассейна.
К моему удивлению, строение довольно хорошо сохранилось под защитным покровом. Оно было сложено из умело отесанных известняковых блоков; в стене, расположенной ближе к синоту, мы обнаружили дверной проход в какую-то нишу, я заглянул в нее, но в темноте ничего, кроме рассерженного жужжания потревоженных ос, не разобрал.
— Мне кажется, нам туда пока лучше не соваться, — сказал я. — Это может не понравиться его нынешним обитателям.
Мы вышли наружу, и я осмотрел себя: после тяжелой работы я изрядно вспотел и перепачкался в земле. Нужно было срочно освежиться.
— Пожалуй, я искупаюсь в синоте, — сказал я. — Мне это просто необходимо.
— Прекрасная идея! — воскликнула Катрин. — Пойду переоденусь в -купальный костюм.
- — Мне он не понадобится, — улыбнулся я, — вполне сгодятся и эти шорты.
Она пошла в лагерь, а я спустился к бассейну и взглянул на его темную воду. Дна не было видно, но это еще ни о чем не говорило, так что нырять я не стал/ а просто не спеша окунулся. Вода оказалась приятно холодной. Немного поплавав, я не нащупал ногами дна и решил все-таки нырнуть. Опустившись на глубину футов в тридцать, я так и не достал до дна. Внизу было очень темно, и я принял это во внимание на будущее. Выпуская изо рта воздух, я медленно всплыл на поверхность и снова оказался на солнце.
— Так вот вы где! — обрадованно воскликнула Катрин, глядя на меня из-под ладони сверху, с высоты пятнадцати футов. — Там глубоко? Можно нырять?
— Даже слишком глубоко, — ответил я. — Дна я так и не нашел.
— Прекрасно! — сказала она и прыгнула вниз. Она долго не всплывала, и я уже начал было волноваться, когда почувствовал, что меня тянут под воду, ухватив за щиколотку.
Мы вместе Нырнули, и Катрин, в шутку брызнув ладошкой мне в лицо, рассмеялась:
— Это вам за то, что вы пытались утопить меня тогда, у Фаллона! — Мы принялись плескаться водой, словно расшалившиеся дети, но вскоре выбились из сил и прекратили эту игру. Потом неторопливо плавали в бассейне, чувствуя разницу между прохладой воды и жарой полуденного солнца.
— Что там вы видели внизу? — лениво поинтересовалась она.
— Там чертовски холодно и ровным счетом ничего не видно, — сказал я. — А дна я так и не нащупал.
— А Чак вам там не встретился?
— Нет. А что, он там живет?
— У него дворец на дне каждого колодца. Туда кидали девушек, чтобы ублажить Чака. Некоторые возвращались и рассказывали чудесные истории.
— А что случалось с теми, которые не возвращались?
— Тех Чак оставлял у себя. Если ни одна из девушек не возвращалась, люди пугались и наказывали колодец. Они швыряли в него камни и заваливали бревнами. Но это все равно не помогало девушкам вернуться.
— Вам следует быть осторожней, — сказал я.
— Но ведь я уже не совсем девушка, — плеснула она в меня водой.
— Сейчас должен вернуться вертолет, — сказал я и поплыл к ступенькам. Выкарабкавшись из бассейна, я протянул Катрин руку. Мы поднялись наверх, и она предложила мне воспользоваться ее полотенцем, но я потряс головой:
— Высохну скоро и так на солнышке.
— Дело ваше, — сказала она,—но это вредно для волос. Расстелив на земле полотенце, она села и стала вытирать волосы другим полотенцем.
Я присел рядом с ней и начал кидать в воду камешки.
— Послушайте, Джемми, что вы здесь делаете? — спросила она.
— Сам не знаю, — сказал я. — Мне просто тогда показалось, что это неплохая идея.
— А не хочется бросить все и вернуться на свою ферму в Девон?
— Как вы думаете, это не раздражает Чака? — спросил в свою очередь я, пропустив ее вопрос мимо ушей.
— Вполне возможно, так что не советую увлекаться этим, особенно если намереваетесь нырять. Проклятье! Я не взяла сигареты.
Я /гостил ее своими, и мы оба закурили.
— Я давно уже так не резвилась в воде, — сказала Катрин.— Пожалуй, с тех пор, как отдыхала на Багамах.
— Это там вы познакомились с Полом? — спросил я.
— Нет,— помолчав, ответила она. — Мы с ним познакомились в Нью-Йорке. Такие, как он, не ездят на Багамы.
Я молча согласился с ней: облик Холстеда никак не вязался с улыбающимися загорелыми людьми с рекламных плакатов.
— А чем вы занимались до того, как встретили его? — осторожно продолжал выпытывать я.