Дьявольская секта (Сборник)
Шрифт:
Письма из Девона вновь пошатнули мою уверенность в целесообразности моего дальнейшего пребывания в этом адском пекле посреди дебрей Кинтана-Роо, и меня потянуло, домой. Охлаждение отношений с Катрин усиливало ощущение одиночества и вообще ненужности всей этой дурацкой затеи.
Вечером того же дня, когда между мной и. Катрин произошла размолвка, из домика Холстедов доносились громкие голоса, а на другое утро Катрин появилась в рубашке со стоячим воротничком. Однако из-под воротничка все же виднелся синяк на шее возле горла, и у меня засосало под ложечкой. Однако я промолчал, рассудив, что не должен вмешиваться в чужую семейную жизнь, тем более, что Катрин демонстративно игнорировала меня, а Холстед по-прежнему вел себя как последняя скотина: он и не думал меняться.
Чаша моего терпения почти переполнилась, но тут Фаллон показал мне письмо от Пэта Харриса: в нем были новые сведения о Гатте. Пэт сообщал: «Джек кружит вокруг Юкатана. Он побывал в Мериде, Валладолиде и в Вихия-Чико, а теперь находится в Фелипе-Каррильо-Пуэрто. Похоже, он что-то или, скорее, кого-то разыскивает, судя по тому, что он встречается с весьма неприятными личностями. Насколько мне известно, Джек обычно отдыхает в, Майами и Лас-Вегасе, так что эта поездка наверняка чисто деловая, но дело он задумал явно нечистое. Джек не из тех, кто станет напрягаться без надобости, намерения у него, видимо, самые серьезные».
— Раньше Фелипе-Каррильо-Пуэрто назывался Чан-Санта-Крус, — сказал Фаллон. —Именно там майя подняли мятеж, этот город стал столицей индейских повстанцев. Когда в 1935 году мятеж был подавлен, город переименовали. Кстати, до него, отсюда не более пятидесяти миль.
— Несомненно, Гатт что-то замышляет, — сказал я.
— Да, — согласился со мной Фаллон. — Но почему?
Я так и не могу понять, чего он добивается.
— А я могу, — сказал я. — Ему нужно золото, золото и еще раз золото. Если он считает, что оно здесь есть, остальное уже не имеет для него никакого значения. Вы как-то показывали мне тарелку, сделанную из золотого слитка. Сколько она может стоить?
— Само золото — не очень много,, пятьдесят — шестьдесят долларов. Но это музейная вещь, и на аукционе она стоила бы много-больше, если бы правительство Мексики разрешило бы вывоз, из страны предметов старины.
— Сколько вы заплатили за свою тарелку?
— Ничего, я ее нашел.
— И за сколько бы вы ее продали?
— Такие вещи бесценны! Я не стал бы продавать ее ни за какие деньги, — раздраженно взглянул на меня Фаллон.
— Ради Бога! — начал терять терпение я. — Меня интересует веего лишь приблизительная цена. Допустим, у вас не было такой тарелки, но вам захотелось бы ее купить. Сколько бы вы готовы были заплатить за нее? Как богатый коллекционер.
— Пожалуй, я не пожалел бы и двадцати тысяч долларов, — пожал он плечами. — Мог бы заплатить и больше.
— Это вполне устроит Гат/а, — с облегчением вздохнул я. — Даже если он и заблуждается относительно золотых залежей, в чем я сомневаюсь. Вы надеетесь найти подобные предметы на Юкатане?
— Безусловно, — сказал Фаллон и нахмурился. — Пожалуй, следует предупредить Джо Рудецки.
— Как продвигаются поиски? — спросил я.
— Облеты местности себя исчерпали, — сказал Фаллон. — Придется нам спуститься с небес на землю. Осталось обследовать четыре синота. — Он указал на фотографии на доске. — А вот и Пол! — подняв голову, воскликнул он.
Холстед вошел в дом, сердито покосился на меня и бросил на стол два поясных ремня с мачете в ножнах.
— Вот что нам теперь потребуется в первую очередь, — угрюмо сказал он.
— Мы как раз и говорили об этом, — сказал Фаллон. — Пригласите сюда, пожалуйста, Райдера.
— Я вам что — мальчик на побегушках? — с вызовом спросил Холстед.
Глаза Фаллона сузились, и я поспешно сказал:
— Я сбегаю за ним. — Мне не хотелось доводить дело до скандала, что же до «мальчика на побегушках», то мне это было безразлично, бывают и еще менее престижные профессии.
Райдера я застал за чисткой своего любимого вертолета.
— Фаллон собирает всех на совещание, — сообщил ему я. — Вас тоже приглашают.
— Сейчас иду, — сказал он, откладывая в сторону тряпку. — Послушайте, Уил, что происходит с этим парнем, Холстедом? — спросил он меня, пока мы шли к столовой. — Он попытался мною командовать, и я напомнил ему, что работаю на мистера Фаллона. Так он даже позеленел от злости.
— Он всегда такой, не обращайте на это внимания, — сказал я.
— Да мне на него наплевать, — сказал Райдер. — Еще раз позволит себе нечто подобное, я сверну ему челюсть.
— Не торопись, приятель,—похлопал я. его по плечу. — Сперва это сделаю я.
— Ах, вот оно что! — осклабился Райдер. — О’кей, мистер Уил, я буду за вами. Но не откладывайте это надолго.
Войдя в столовую, мы тотчас же почувствовали, что между Фаллоном и Холстедом произошла ссора. У Холстеда был взбешенный вид: видимо, Фаллон сделал ему выговор за его недружественное поведение.
— Итак, начнем, — коротко сказал Фаллон. — Нам осталось обследовать четыре синота. Но лишь возле одного из них можно посадить вертолет. Его-то мы и обследуем в первую очередь.
— А как же мы доберемся до других? — спросил я.
— Мы спустим человека на верёвочной лестнице, или же на канате, с помощью лебедки. Я такое уже проделывал раньше, — сказал Фаллон.
— Я готов попробовать спуститься, — сказал я.
— И что же вы станете делать, оказавшись на земле?— ехидно поинтересовался Холстед. — Для такого дела требуется человек с глазами.
Несмотря на насмешливый тон, которым это было сказано, Холстед был прав: как показал мой печальный опыт, я вполне мог и пропустить что-то чрезвычайно важное.
— Спустится кто-то из нас двоих, — махнул рукой Фаллон, — я или Пол. А может быть, мы оба.
— А как насчет синота номер два? — неуверенно спросил Райдер. — Здесь потребуется большая сноровка.
Мы над этим подумаем, если потребуется, — сказал > Фаллон. — Оставим этот колодец напоследок. Когда можно будет вылетать?
— Хоть сейчас, мистер Фаллон.
— В таком случае отправляемся немедленно. Пошли, Пол.,
Фаллон с Холстедом первыми вышли из домика, я по-, следовал было за ними, но тут Холстед остановил меня: