Дыхание Голгофы
Шрифт:
– Нельзя мне рисоваться. Беда у нас. Ашота, водителя моего подранили. И ты знаешь, кто зачинщик? Водитель Главы.
Я мигом представил себе квадратного мужика с туповатым лицом – этого самого водителя Главы.
– Ты возьми там, что надо и дуй к нам. Огнестрел. Инструмент какой, ИПП. Ну, ты знаешь. И побыстрей, я шагаю тебе навстречу.
Собраться военному человеку – секундное дело. Я достал свой кейс с хирургическим инструментарием. Мне его вместе с остатками вещей доставил из части прапорщик еще
– Из «Макарова», сука. В кабаке с кентами твоего крестника сцепились. Вроде по мелочи. Его посредник пригласил меня на переговоры. Ну и дуболома взял, этого качка-водителя, для поддержания формы. Кстати, качек этот, сука, тоже Афган прошел. Но там, где большие бабки, друзей нет. Одним словом, Глава надумал прибрать к рукам мой автодром. Место-то козырное, недалеко от центра. Он решил сделать многопрофильный крытый рынок. Ну а меня за город со своими учениками. На простор. Я-то все свое хозяйство документировал по уму. Так что выбор у меня оказался аховый. Как говорят без комментариев. А не хочешь, какой базар мы можем тебе предложить и местечко в районе кладбища. Даже с музоном. Во как?! Ничего расклад?! Ну слово за слово. Занервничали. Тут я и послал уполномоченного в очень популярное место ниже талии. У меня на свой участок – планов громадье. Держава активно поперла в автомобилизацию… Сцепились по-малу. А мой водитель, кавказский парень Ашот решил поиграть кулачищами. Но не успел, шофер Главы ему промеж глаз выписал, и не слабо. Но не свалил. Сцепились. Ну тут вдруг какой-то шибздик с соседнего стола ствол достал. Попугать. А потом, как шарахнет. Ашот за бок схватился. Мы ох, ах, а эти суки сдернули, след простыл. Хотели было ментов позвать, - да вовремя спохватились. Ментура вся под Витком ходит. В общем, Ашота я кинул на заднее сидение. И сразу в дежурную аптеку. Взял бинты, йод, обезболивающее в ампулах и так. Перевязал как мог, а кровь все-равно хлыщет. И к тебе. Если в больничку официально – это же огнестрел. А значит менты, следствие. Эти мурые так повернут, что мы же и станем виноваты. Сейчас время беспредела. Вот я и вспомнил о тебе. Выручай. Родина не забудет.
– Она уже забыла, - ничего не имея ввиду, вырвалось у меня.
Мы подошли к Руслановой «Ниве». Ашот лежал на заднем сидении. Руслан достал фонарь. Оголили поясницу. Кровавое месиво не оставляло перспектив – там пуля. Я только понял, что полет ее был по касательной к тазобедренной кости. «Значит, почка не задета» - отметил я себе. Это уже хорошо. Перевязали заново. Руслан сел за руль, я рядом.
– Что будем делать, доктор?
– Как что? Ко мне на дачу. Оперировать, – сказал я спокойно.
– А у тебя еще и дача есть?! Широко шагаешь, - попытался ослабить нерв Батищев. – Дача, машина, все как у людей.
– По-моему почка не задета, - не обращая внимания на Батищева, поразмышлял я вслух.
Тут я вспомнил, что клетку с приплодом Пахомыч занес в дом. Протапливает камин – согревает молодняк. «Значит тепло, как кстати» - мелькнуло.
… Впрочем, к полуночи камин прогорел. Но тепло в доме еще держалось. Мы вынесли клетку в соседнюю комнату, а с веранды, сюда в большой зал занесли стол. Раненый легонько постанывал на диване. Руслан подбросил поленья в камин – пыхнули сразу.
Ашот все-таки мужественно держался, правда, не без спирта, пока мы его сняли с дивана и переложили на стол. Раздели до пояса. Я включил весь имеющийся в наличии свет. Мало. Пришлось снарядить еще и переноску – ее держал в руках Руслан.
Приступили.
Как я и предполагал, пуля пошла по касательной, не дотянув до почки и, попутно зацепив тазобедренную кость, нырнула в мягкие ткани ягодицы. По форме раны – это был рикошет. Наперво я остановил кровь. Затем обколол обезболивающим рану и дал таблетку снотворного бедолаге.
– Ну что там? Серьезно? – нетерпелось Руслану.
– Ашотику повезло. Вероятно, этот шибздик решил попугать. И шарахнул в никуда. Пуля срикошетила от чего-то твердого и вот сюда Ашотику в бок, повредила слегка кость и застряла в ягодице. Ранение в общем-то легкое. Но кровопотеря, ясное дело. Вот пульку мы сейчас вытащим с Божьей помощью и наложим швы. Ты-то, Русланчик, от кровищи в обморок не брякнешься?
– Ты это серьезно? А то я мало видел - перевидел. И круче бывало, когда кишки в руках.
– Ладно, отставим разговорчики. Как там наш герой?
– Да все нормально, капитан, - пролепетал Ашот. – Тошнит только.
– Ну потерпи. – Я извлек, наконец, пулю, показал страдальцу.
– Вот тебе сувенир на долгую память.
– Спать хочется, - вяло отозвался Ашот.
– Ну и спи на здоровье. Руслан, дай ему еще таблетку снотворного.
– Да он уже уснул.
Я наложил швы, потом с помощью Руслана упаковал рану.
– Кажется, все.
– А пулька-то, вещественное доказательство. А если через нее нашего кадра на гоп-стоп поставить? – сказал Руслан.
– Это кого ты хочешь поставить? Они так повернут, что эта пулька из твоего рукава вылетит. Забудь.
Мы перенесли Ашота на диван. Тепло укрыли.
– И все же какой-то ответ должен быть, - не унимался Руслан. – Это же беспредел начинается. Нет, я все-таки что-нибудь изображу.
… Кажется, тогда я не придал значения этим его словам. И даже пошутил: «Изобрази, художник»…
– По-моему все. Вот и за окном светает, - сказал я.
– А наш герой спит, как младенец, - тепло улыбнулся Руслан.
– И спать он будет долго, - сказал я, присаживаясь к камину и чувствуя дикую усталость. – Срочно нужны антибиотики. Поколоть бы надо. И, конечно, обезболивающие. А вообще сюда б сиделку. Ну хотя бы на три-четыре дня. Я-то надеюсь - все обойдется без осложнений, но медсестричка б не замешала.
– Во! Есть у меня такая, - живо подхватил Руслан. – Деваха своя в доску. В наркологии медсестрой работала, а сейчас на рынке торгует. Двое детей – жрать нечего. Но дело знает. И без мужика. Я ее иногда материально подкрепляю. В память о прошлом.