Дыхание кризиса
Шрифт:
– Все надо делать в соответствии с инструкцией,- строго сказал я.
– Вы так думаете?
Я кивнул головой. Лейтенант покачал головой, потом бросился к походной кухне и что-то зашептал на ухо повару. Тот кивнул головой и лейтенант высыпал из пакета порошок в бак с кашей.
Я решил это дерьмо не есть.
Вскоре на стоянку прибыло несколько машин. Всю часть выстроили в поле. Показался полковник Кирсанов.
– Солдаты и офицеры, сержанты и старшины!- начал он.- Сегодня все американские войска и их союзники приведены в состояние боевой
Вышел майор Сергеев.
– Наша часть является наипервейшей целью для противника, поэтому охрана части возложена на вспомогательные войска. Огневики, по взводно выйдут под охраной зенитных установок, бронетранспортеров пехоты и взвода танков, которые разделятся. Часть пойдут впереди и часть сзади колонны. Первыми идут топопривязчики и связисты, прикрытие обеспечивают вычислители и транспортировщики. Сейчас, как только подойдут охранные части и машины с боеприпасами, тронемся в путь. Дежурным по эшелону, остается сегодняшний дежурный по части, сержант Ковалев. По машинам.
Мы разбежались. И тут я увидел газик генерала Чараева. Он стоял недалеко от моей установки. Сам генерал в открытое окно с укоризной смотрел на меня. Я все понял, генерал,- мысленно и взглядом ответил я ему. Прибежал Вася.
– Саша, лейтенант Федоров не пришел.
– Что говорит посыльный?
– Дома его нет со вчерашнего дня.
– Черт. Поведешь взвод за него.
По должности, мы сержанты являемся заместителями командиров взводов. Поэтому офицеры так часто гоняют нас начальниками караулов, дежурными по части и столовой.
Вася побежал к своей машине. Вот и приехали охранные части: зенитчики, танкисты и пехота. Колонна двинулась в поселок А...
Мы погрузились в эшелон и я принялся как дежурный по эшелону наводить порядки. Подошел паровоз и подцепил состав. И вдруг что-то сломалось среди солдат и офицеров. Все стали галдеть и размахивать руками. Подлетел газик начальника штаба, все столпились около него.
– Сколько? Четыре часа,- услышал я выкрики.
Здесь-то и началось. Вопль о четырех часах и что скоро все равно все подохнем под ядерным взрывом, пронзил эшелон. Солдаты и офицеры сорвались как безумные и понеслись в поселок А... Я с трудом удержал двух дневальных которые чуть не бросились за ними.
– Назад, перестреляю как собак,- орал я на них.
В поселке зазвенели окна, послышались вопли женщин, где-то закрутился дым. Эшелон был пуст, в теплушках небрежно валялись автоматы, цинки с патронами, гранатометы, ящики с гранатами, не считая бесчисленного имущества и продовольствия. Хлопали от ветра плохо закрытые брезентом установки и машины.. Я расставил по концам эшелона вооруженных дневальных и приказал открывать огонь по всяким гражданским или неизвестным военным, которые
приблизятся к составу.
Вой в поселке продолжался. Где-то кто-то кричал, что-то там ломали. Из поселка вышла фигура и двинулась к составу. Господи, это Вася. Вася Дубинин, но в каком виде. Рукав плеча порван, щека оцарапана, рука кровоточит.
– Что произошло, Вася?
– Саша, все сошли с ума. Они уверены, что они не жильцы на этом свете и устроили на прощание настоящий погром в поселке. Представляешь какой ужас. Насилуют всех женщин: старух, молодых, малолеток. Грабят магазины, все перепились, дерутся с парнями и жгут их дома.
– У тебя кровь. Отчего?
– Я пытался вмешаться, разогнать, но меня отдубасили и свои, и местные. Саша, дай мне автомат, я пойду шугану эту сволочь.
– Нет. Оружия не дам.
Вдруг раздалась автоматная очередь. Дневальный, стоящий в конце эшелона стрелял по близ лежащему срубу. Я помчался туда. Пьяный мужичонка, валявшийся у сруба сразу отрезвел.
– Ребяты, думал хаза. Не туды зашел. Отпусти родной.
Я дал ему пару пинков и пошел к середине состава. Вася сидел на ящике, склонив голову и плакал.
– Они же звери. Понимаешь, звери. А это офицерье, не лучше. Замполит, засранец, первым взломал дверь радио магазина и утащил от туда приемник. А командир взвода связи изнасиловал женщину в присутствии ее детей.
– Успокойся, Вася. Я не знаю, чем тебя утешить, но то что произошло это кошмар.
Опять послышалась стрельба, но уже со стороны паровоза. Несусь туда. Какие-то мужики пытались пройти к эшелону, но их отогнал дневальный. Я ему помог, выпустив целый диск в проклятое, уходящее солнце.
Вася все сидит, но уже не плачет, он просто пустым взглядом смотрит на вопящий поселок. Вернулись еще несколько солдат и два офицера. Многие были избиты, кое у кого виднелись пятна крови. Лейтенант третьего взвода облокотился на теплушку и все повторял: "Не может быть. Мы же коммунисты. Мы же элитная часть". Солдаты свалились у колес состава и тупо смотрели на испоганенный своими же поселок.
Откуда-то взялся лейтенант-медик. Глаза его были выпучены и сам он трясся.
– Это я виноват. Я им сыпанул эту гадость в кашу. Теперь они и бесятся
– Успокойтесь, лейтенант, виновата война.
– Но я же все делал по инструкции.
Лейтенант заплакал и как ребенок крутил руками глаза.
Через четыре часа вернулись все. Даже порезанные и побитые, пьяные и трезвые. Большинство волокли вещи, бутылки с водкой или вином и продукты. А еще через пол часа, война кончилась. Объявили, что Кеннеди договорился с Хрущевым о мире. Мы стали собираться в казармы.
О событиях в поселке А... нигде не сообщалось. Чтобы успокоить народ, армия отстроила новые дома, магазины и даже дом отдыха.