Дыхание Осени
Шрифт:
– Карлик сказал, чтобы мы держались поблизости, а я есть хочу, - признался Эрствин.
– С утра не присели. Кстати, а кто этот маленький человек? Я слышал, он показывал указ, подписанный ее величеством...
– Это придворный шут Алекиана, - пояснил Карикан.
– Я много слышал о нем.
– И в твое время, разумеется, шуты были пофигуристей, - ехидно вставил Хромой.
– Покойный император не жаловал шутов. Но уж полномочий у профессиональных дураков было поменьше. В прошлое царствование правили дураки-любители. Таких бумаг у шутов отродясь не встречал - таких, как у этого... как его?
– Полгнома, - подсказал Эрствин.
– И еще его называли "сэр". Удивительное
– Это мелочи, - утешил Карикан.
– При дворе куда больше того, что ты назвал странностями. Послушай, парень, ты не хочешь отправить кого-нибудь из своих красавцев в лагерь? Узнать, как дела у ливдинских ополченцев?
Эрствин расстроился.
– Я должен был сделать это раньше?
– Ничего-ничего, сейчас, когда мы ждем аудиенции, любые дела подождут. Конечно, если бы сантлакские рыцари сумели собраться и напали на лагерь - они перебили бы всех без труда. Я не хочу думать, какая там сейчас неразбериха, за воротами. Знаю я, какие настроения бывают в такой обстановке. При первой же атаке все побегут спасаться в город, передавят больше народу, чем истребят враги. У нас в лагере не осталось никого ценного?
– Карикан демонстративно огляделся.
– Нет, все здесь. Тогда не морочь себе голову, парень. Ты не в состоянии творить чудеса, а олухов, которых привел сюда император, можно призвать к порядку разве что чудом.
Из здания бывшей кордегардии вышел гвардеец, огляделся, высмотрел в тени под стеной группу Эрствина и поспешил к ним.
– Господа! Граф Ливдинский...
– Это я, - выступил вперед Эрствин.
– Его императорское величество желает вас видеть, - важно произнес гвардеец.
– Вас и ваших спутников.
– Мы следуем за вами!
– торжественно объявил Эрствин. Ответ прозвучал под стать приглашению. Затем парнишка обернулся к солдатам.
– А вы ждите меня здесь... хотя... Вот ты, Мойс, отправляйся в лагерь, разыщи ок-Ренга, пусть распоряжается до моего возвращения. И пусть пришлет сюда кого-то с докладом.
Затем они прошли под излишне внимательными взглядами охраны на второй этаж. Гвардеец постучал.
– Давайте, кто там!
– выкрикнул изнутри Коклос.
– Мы с братцем пребываем ныне в добром здравии, и вполне готовы карать и миловать. Я уже потираю руки, братец точит палаческий топор, а Гиптис шепчет самые жуткие магические формулы!
Алекиан в самом деле выглядел получше, он сидел, опираясь на подушки. Должно быть, чтобы устроить его получше, сюда приволокли все подушки, какие только могли сыскать. Большой рост и худоба Алекиана подчеркивали, как он болен, император казался бледным и изможденным, но взгляд уже приобрел ясность. Помещение освещала полудюжина свечей, капельки пота светились на лбу императора под прядями слипшихся волос, и во впалых щеках залегли тени.
– Ваше императорское величество, - Эрствин выступил из группы и поклонился - как можно изящнее. Мальчик волновался, он тоже побледнел, не хуже Алекиана, - позвольте назвать себя. Эрствин, граф Ливдинский, барон Леверкой, владетель Трайский, сеньор Гайна и судья Велемека.
– И прочая, и прочая, и прочая!..
– с готовностью подхватил Коклос. Теперь, когда отпала необходимость корчить из себя героя и военачальника, карлик с наслаждением отдался прежней роли.
– Это весьма родовитый юноша, видишь, братец? У него титулов почти так же много, как и у меня. Я, к примеру, князь дураков, герцог тупости, маршал веселья, рыцарь ухмылок, повелитель глупого хохота...
– Достаточно, Коклос, - Алекиан поднял дрожащую ладонь, и по укрывающему ноги императора одеялу
– Сэр Эрствин... Мой верный и добрый сэр Эрствин!
Алекиан заговорил громче и постарался выпрямиться - насколько это возможно в ворохе тощих продавленных подушек.
– Мой добрый граф, - продолжал Алекиан, - у нас нет подходящих слов, чтобы должным образом выразить вам приязнь. Ваши заслуги перед империей велики, а ваши преданность и рвение должны послужить примером нашим скверным ленивым вассалам. Прибытие отряда из Ливды оказалось как нельзя более кстати, удар ваших воинов окончательно решил исход сражения. Вы достойны похвалы и награды.
– Братец, ты забыл обо мне! Это мой удар решил исход битвы!
– протрещал Коклос, приподнимаясь на цыпочки, чтобы его было лучше видно.
– Помолчи, Коклос, твой удар мы оценим позже, сейчас мы возносим хвалу доблестному барону Леверкойскому.
– Тогда ты забыл главное!
– не сдавался шут.
– Величайшая заслуга юного графа в том, что он не только притащился к Вейверу в нужное время, но и в том, что приволок с собой вот этого молодого господина, моего бравого товарища по оружию. Нет, я не стану молчать! И не надейся! Если мы здесь, вместо того, чтобы заниматься серьезными делами, воздаем должное героям и ударам, то уж позволь, я все же скажу! Нет, не позволяй, я все равно скажу! Так вот, когда сантлакские бандиты наседали на меня со всех сторон, когда их огнедышащие кони с вот такими большущими копытами неслись на меня во весь опор, когда я уже глядел в глаза лютой смерти, этот юный воин встал против врага, и мы плечом к плечу... что я сказал смешного?
Хромой, ухмыляясь, покачал головой.
– Эй, парень, ты не доволен? Я же не сказал, что ты прикрывал мне спину, я сказал: "плечом к плечу"! Опять тебе мало? Экий ты нескромный, однако... Ладно, совру из благодарности... братец, этот рыцарь один дрался против целого отряда злодеев, чтобы спасти меня.
– Коклос больше не кривлялся.
– Откровенно говоря, я уже записал себя в список павших героев, но тут невесть откуда вылетел этот рыцарь. Я не вру, он в самом деле один перебил всех, кто покушался на мою драгоценную персону, дрался, как... как... как... как Авейн Неистовый! Так что лишь благодаря ему я возвратился из списка павших героев в список героев орущих, вопящих, сквернословящих, жрущих, пьющих... кстати, не мешало бы выпить... да, так о чем я? Ах да! Я жив лишь благодаря этому парню.
Алекиан улыбнулся.
– Мы верим, сэр Полгнома. Он в самом деле заслуживает награды, этот храбрый юноша, имени которого ты не догадался узнать. Сэр, назовите себя.
Хромой тяжело вздохнул и поклонился.
– Джейем, сын Карикана из Геведа.
ГЛАВА 17 Феллиост - крепость Фраг
Уставшее войско пересекло границу и достигло Фрага далеко за полночь. Отряды сходили с дороги и располагались на пустоши около крепостных стен. У кого хватало сил, те разводили костры, жевали сухари, прочие просто валились на землю там, где сеньоры позволили остановиться.
Деймут полагал, что в лучшем случае ему вовсе удастся избежать беседы с Мунтом. Если до встречи с Велитианом он жаждал этого разговора, чтобы высказать подлому клирику все, что думает относительно обмана, то теперь король Анновра не хотел никаких объяснений. Не приведи Гилфинг, всплывет имя принца, и тогда за такой драгоценный приз придется драться. Да, Деймут был готов к конфликту, но король слишком устал и предпочел бы избежать неприятных объяснений. А еще лучше - чтобы Мунта вовсе не было в крепости. Вдруг, в самом деле, его высокопреосвященство покинул эту провинцию и возвратился в столицу империи?