Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Шрифт:
Все это — лишь малая толика того, чем когда-то был замечателен этот уникальный музей, экспонаты которого собирали участники обороны Ленинграда. Отчасти поэтому так скуп наш рассказ о «бабушкином матрасе» и прочих атрибутах блокадной поры. Осталось лишь сказать, что о табаке в годы войны сочинялись песни (упомяну «Махорочку» К. Листова и «Давай закурим, товарищ мой» М. Табачникова), которые потом ветераны пели в дружеском кругу как воспоминание о нелегкой военной поре.
10. Из «Космоса» в страну «Марлборо»
«Табак исключительно служит человеку для удовлетворения его прихоти и составляет нередко, если не всегда, несчастие того же человека».
И
Остаток табака…
В первые послевоенные годы курили даже те, кто прежде не курил, — многие пристрастились к зелью во время войны и расстаться с этой привычкой уже не могли. Курили повсеместно на улицах, на стадионах, в школах, на заводах, в больницах, в банях. Таблички «Место для курения» по распространенности в миллионы раз превосходили редкие надписи — «Не курить!», на которых остряки меняли букву «к» на «д». Ленинградцы с удовольствием дымили дома и в гостях, на лестничных, детских, смотровых, съемочных и строительных площадках, в садах и парках, в рюмочных и в фойе театров, дожидаясь трамвая и выходя из него, а также на природе — на даче, на берегу Финского залива и Ладожского озера, в лесу, собирая грибы и ловя рыбу.
В пригородных электричках после войны первый и последний вагоны были для курящих; в них, не выходя в тамбур, курили все, что тогда можно было курить, — «Ракету» («для шкета»), «Норд», «Пушки», «Дели», «Красную Звезду», «Спорт», «Парашютист», «Лейтенантские», «Антракт», «Ленинградские», «Девиз»; те, кто побогаче и по-пижонистее, дымили вечно измятым «Беломором» или более скромным «Севером» (пачки поменьше, чем у «Беломора»). Сразу после войны «Север» переименовали в «Норд», а потом — без каких-либо объяснений — опять в «Север», как и одноименное кафе и магазин тортов и пирожных на Невском проспекте, 44, существующий до сих пор.
Продолжали вовсю дымить в фильмах и литературных произведениях. Курение помогало режиссерам и литераторам отразить чувства, которые владели героем в конкретной ситуации. Вот взятый наудачу пример из шпионской книги 1956 года: «Челноков смял папироску и старательно погасил в пепельнице каждую искру отдельно». Действия Челнокова призваны передать его волнение и показать, что он тщательно обдумывает положение, в котором оказался. Да что там Челноков! Уважающий себя литературный герой и шагу не сделает, и рта не раскроет, прежде чем не закурит. Вот какими замечательными фразами пестрит издававшаяся в 1950-1960-е годы популярнейшая «Библиотечка военных приключений»: «Файн презрительно поджал губы и выпустил струю дыма прямо в лицо Крыжу». «Подполковник, лежа на траве, курил и думал. Когда аккуратно выкопанная им ямка оказалась, точно заседательская пепельница, полна окурков, Жилин сказал…» «Комов взял предложенную ему папиросу, закурил и выжидающе посмотрел на подполковника». «По тому, как Жилин мял в беспокойных пальцах погасшую папиросу, Комов понял, что подполковник взволнован». «Вот, скажем, иностранец — он курево по-нашему нипочем курить не станет. Иностранец пачку возьмет, щелкнет по донышку, губами сигарету вытащит — он это с большим форсом сделает — и закурит так, как ни один русский человек никогда не закурит». «Курите! — предложил он пачку сигарет «Астра»». «Выпустив кольцо дыма, Евсюков ловко нанизал его на палец». «Перед экспертом был поставлен вопрос: «Были ли эти сигареты выкурены одним лицом или это окурки сигарет, выкуренных разными лицами?»» «Подполковник молча выкурил папиросу, сплющил в неспокойных пальцах гильзу и сосредоточенно свернул ее. Это не предвещало ничего хорошего». «Сколько стоит пачка сигарет «Астра»? — Два шестьдесят. (В 1957 году; после реформы 1961 года — двадцать шесть копеек. — И. Б.)». «Аккурат в воскресенье, — ответил Макасов, ловко сворачивая пожелтевшими пальцами большую цыгарку самосада». «Ступак достал портсигар, закурил». «Опять закурил! Как увидит военный объект, так ему сразу курить хочется. Не кажется тебе, что это не только портсигар, но и фотоаппарат? Хорошо бы подержать в руках этот портсигар, прощупать его пульс».
Сколько мастерства проявлено при написании этих фраз, как они тщательно продуманы, как уместны в смысле развития сюжета, сколь ценны информативностью, какую широкую гамму чувств и настроений передают! И главное — попробуй обойтись без них!
Курили не только отрицательные герои, но и положительные — пионеры и энтузиасты, стахановцы и принципиальные борцы за народное благо. Без конца курили ученые, особенно в часы творческого
А как эффектно давили сигарету сапогом бросающие курить герои Н. Крючкова, В. Меркурьева и В. Нещипленко в фильме «Небесный тихоход» (1946 г.), — так и хочется повторить их движение, но ведь надо прежде закурить! И повторяли, и закуривали! Миллионами! И снова режиссеры снимали полюбившуюся сцену — «бросаем курить!» уже в исполнении других артистов — А. Белова и А. Кожевникова, в другом фильме — «Неподдающиеся», в другом году — 1959-м. А как ловко отшвырнул докуренную сигарету себе за спину Райский, герой Вячеслава Тихонова, в фильме «Чрезвычайное происшествие», вышедшем на экраны в том же, богатом на табачные кинотрюки 1959 году! Потом этот залихватский жест повторяли сотни тысяч курильщиков, стараясь хоть в чем-то быть похожим на любимого киногероя. А вот Кате, героине фильма «Высота» (1957 год), едва ли отваживались подражать даже самые смелые мужчины: она по ходу сюжета прикуривает от сварочного аппарата.
На табачных фабриках, меж тем, налаживалась жизнь и строились планы по насыщению спроса курильщиков всего СССР. В 1946 году на фабрике им. Урицкого была произведена перепланировка и реконструкция, установлена новая техника, в частности, появилось 14 установок для кондиционирования воздуха. Все это помогло восстановить довоенный ассортимент табачной продукции уже к 1948 году.
Для папирос высших сортов в 1950-е годы стали использовать дорогие упаковочные материалы; немного выше стал и уровень полиграфического исполнения. К категории дорогих папирос принадлежали «Ленинградские» и «Юбилейные»; последние — самая престижная марка из ассортимента фабрики им. Урицкого, выпущенная к 250-летию со дня основания Петербурга (1953 год). Марка эта, впрочем, так и не стала популярной, ибо ленинградские (петербургские) курильщики зарекомендовали себя жуткими консерваторами, весьма неохотно меняющими свои пристрастия, — известны случаи, когда из-за невозможности купить «Беломор» курильщик вообще ничего не курил несколько дней, пока не доставал любимые папиросы.
Спустя несколько лет, в 1957 году, появились папиросы «Фестивальные», выпуск которых был приурочен к Московскому международному фестивалю молодежи и студентов; фестиваль прошел — и папиросы, выпущенные в его честь, исчезли и забылись, растворились, так сказать, в фестивальной дымке, хотя потом вдруг возродились вновь. В 1967 году на фабрике начали выпускать папиросы первого сорта «Ладога» в трехслойной упаковке. По-новому стали оформлять пачки папирос высшего сорта — «Ленинградские», те же «Фестивальные», «Советские».
Фабрика Клары Цеткин после войны вошла в Главное управление табачной и махорочной промышленности Министерства пищевой промышленности СССР. В 1953 году она по воле советских чиновников, без конца выдумывавших себе работу, переметнулась в подчинение Министерства промышленности продовольственных товаров. Когда по прошествии многих десятков лет следишь за подобными перемещениями, возникает ощущение, будто в то время не знали, куда девать то или другое предприятие, кому перепоручить. Опережая события, замечу, что в 1970 году фабрика Клары Цеткин стала филиалом Лентабака и объединилась с фабрикой Урицкого; в 1986 году этот союз распался. Кому и главное — зачем был нужен этот неравный брак, навязанный обоим партнерам и продолжавшийся целых шестнадцать лет, неведомо.
У каждой из этих фабрик было свое прошлое, свои поклонники. Достаточно было в любом месте обширного СССР назвать одно из этих названий, чтобы слушателю стало все ясно. Именно так случилось в романе А. и Б. Стругацких «Понедельник начинается в субботу»:
«Я вытащил сигареты, закурил и предложил им угощаться.
— «Фабрика Клары Цеткин», — сказал горбоносый, разглядывая пачку. — Вы из Ленинграда?
— Да.
— Путешествуете?
— Путешествую, — сказал я».
В 1960-х годах, в период начала освоения космоса, земляне, населявшие одну шестую часть суши, получили возможность приобщиться к завоеванию околоземного пространства, не покидая Землю, — подымить «Межпланетными» и «Лайкой». Потом к «Лайке» добавился «Космос», затягиваться которым было не легче, чем попасть в отряд космонавтов, — уж слишком плотный был фильтр и в том и в другом случае. Да и табак был сырой.