Дымовая завеса
Шрифт:
Бритт кивнула, одобряя найденное им сравнение.
— За мгновение до удара ты понимаешь, что не можешь ни отменить закон тяготения, ни предотвратить неизбежное. Ущерба не миновать и исправить ничего невозможно. Так и здесь. Она мертва, моя жизнь вот-вот разобьется вдребезги. Бессмысленно даже пытаться что-то изменить.
Бритт прижала ладонь к дрожащим губам. Это чувство ей было знакомо.
— Я испытала то же самое, когда проснулась и увидела рядом мертвого Джея.
Рейли пристально смотрел на банку с кока-колой, на запотевшие стенки, на скатывающиеся по стенкам
— Подумать только, что я спал рядом с ней, пока она умирала. — Он опустил голову, стал массировать лоб. — Господи, ведь смыслом моей жизни было спасение людей.
Бритт с трудом сдержала желание потянуться через стол, коснуться его руки, как-то утешить.
— Рейли, вы не спали. Вас вырубили. И вы ее не убивали. Вы были невиновны.
Он поднял голову. Взгляд его зеленых глаз снова стал жестким, холодным.
— Вашим зрителям вы говорили совсем другое.
— Я никогда не обвиняла вас в совершении преступления.
— Но именно это подразумевали.
— Я уже просила у вас прощения.
— А я вам ответил, что для извинений поздновато. Случившееся в то утро разрушило мою жизнь. Я потерял все. Все. — Ударом кулака по столу Рейли подчеркнул последнее слово. Полупустая банка подпрыгнула. — А ваши ехидные репортажи поставили крест на том, что я еще мог бы спасти.
— Так чего вы хотите от меня сейчас? — Бритт беспомощно всплеснула руками. — Я верю вам, но чем я могу расплатиться за причиненное зло?
Рейли словно окаменел, а от его взгляда Бритт захотела поплотнее запахнуть ветровку. Ах да, ветровки на ней уже не было, и оставалось лишь скрестить руки на груди и терпеть его тяжелый, пристальный взгляд.
Рейли внезапно вскочил. Ножки стула неприятно заскрежетали по линолеуму. Он прошел в центр комнаты, дернул шнурок, включая потолочный вентилятор, вернулся в кухню, но не стал садиться, а зашагал взад-вперед по узкому проходу между рабочим и обеденным столами.
— Кэнди не ошиблась. Слабенькой была моя защита, правда, с двумя положительными моментами. Бармен, нанятый на вечеринку, признал, что текилы в «Маргаритах» хватило бы, чтобы сбить с ног мула, плюс почти стоградусный «Эверклир» для большего кайфа. А вскрытие Сузи Монро показало количество кокаина, достаточное для остановки сердца. Однако, как и в случае с вами, Бритт, когда меня проверили на кокаин и некоторые из самых распространенных наркотиков сексуального насилия, никаких следов уже не осталось.
— Итак, вы не прислушались к совету Джея?
— Прислушался. Отрицательный результат анализа усилил его позицию. С меня сняли обвинение в употреблении наркотиков, и Джей сказал, что лучше оставить все, как есть.
— А Уикем и Магауан? О наркотике вы говорили при них.
— Джей сказал, что о парнях можно не беспокоиться, он все уладит. Действительно, они об этом не вспоминали.
— Окружной прокурор ничего не узнал?
— Он-то как раз узнал. Кэнди мне поверила и решила, что Фордайс должен знать об этой истории. Мы с ней встретились с прокурором при закрытых дверях.
— Только
— И адвокат, которого я нанял.
— Как его фамилия? Кажется, начиналась с буквы Б?
— Конечно, вы не помните. Я нашел его в телефонном справочнике, и он оказался полным профаном. В общем, мы встретились с Фордайсом.
— И?
— Он выслушал меня, но я ни в чем не смог его убедить. Семенная жидкость в презервативах была моей. С точки зрения Фордайса, если я занимался сексом с Сузи Монро, то с тем же успехом мог предложить ей кокаин. Даже отрицательный результат моего анализа не доказывал, что я не пытался накачать наркотиками ее.
— Фордайс так и сказал?
— В сущности, да. Он называл мою потерю памяти «предполагаемой». Если он и поверил во временную амнезию, то ее причиной считал алкоголь. Тем не менее он пообещал тщательно разобраться в этом деле, что в переводе с языка высокопоставленных чиновников означает «убирайтесь отсюда и не тратьте попусту мое время». Кэнди ругала себя за неверную оценку ситуации. Она-то надеялась, что мое пылкое признание Фордайсу поможет в сложившейся ситуации, а все свелось к моему признанию, мол, был в ту ночь невменяем и мог совершить что угодно.
— К тому времени вас отстранили от работы?
— У шефа не было выбора. — Рейли снова сел за стол. — Его я никогда не винил. Он всего лишь делал то, что считал правильным для управления. Я был вовлечен в скандал, связанный с пьянством, сексом и смертью от кокаина, что порочило облик пожарного. Браннер воспользовался этим инцидентом, чтобы снять меня с расследования. Говорил, что очень сожалеет, но втайне, думаю, радовался возможности избавиться от меня. Правда, шеф не сразу меня уволил. Ждал, как и я, реакции Фордайса: выдвинет ли прокурор обвинение в безответственном поведении, повлекшем смерть человека, или в непредумышленном убийстве или ограничится строгим выговором и предупреждением впредь соблюдать осторожность.
Рейли умолк. Бритт прекрасно знала, как развивалась ситуация, и тихо сказала:
— И тут на сцену выступила я. — Она понимала всю бесполезность оправданий, но все же предприняла еще одну попытку. — Рейли, вы сами перечислили все причины, сделавшие эту историю сенсацией. Тот, кто обязан служить и защищать, найден в постели с мертвой девушкой.
— Секс, наркотики и рок-н-ролл.
— Вот именно. Ваша история, как спелый плод, свалилась мне в руки, а я не растерялась.
— Да уж. Не растерялись. Камеры, микрофоны, прожектора были нацелены на меня круглосуточно. Вы даже припарковали свои проклятые микроавтобусы перед домом…
Рейли осекся, и Бритт закончила предложение за него:
— Перед домом Холли.
Рейли подцепил ногтем крышку коробочки с зубочистками, открыл ее, закрыл, снова открыл, затем решительно закупорил упаковку. Бритт почувствовала, что с той же решительностью он закрывает и тему своей невесты.
Наконец Рейли заговорил:
— Меня тщательно допрашивали, однако Фордайсу не хватило оснований для возбуждения уголовного дела. Обвинение мне не предъявили, причиной смерти Сузи Монро признали случайную передозировку наркотиков.