Дыра. Путь на ту сторону
Шрифт:
Разместив возможных счастливчиков в одной из пустых палаток, Тимыч выставил возле неё четверых солдат с указанием за оружие не хвататься, попыткам выйти физически не препятствовать, только словесно, объяснив, что делать так не надо, потому что Аня с похмела может отдать приказ завалить всех троих. Командир на этой стороне отличалась некоторой беспощадностью, как к себе, так и к своим людям, что уж говорить о зэках. Если сия проповедь не возымеет эффекта и меченые всё равно покинут свою палатку, солдатам следовало сообщить о сём командирам, но не применять оружие или силу и не выпускать их из вида.
Покончив
– Ты узнал этих с клеймом на харе? – Едва заметно хмурясь, скорее задумчиво, чем зло, спросила девушка у солдата. Тот пожал плечами – их столько проходило через городок, что всех просто физически запомнить невозможно. – Они дня три, может четыре, как с той стороны.
– Сколько? – Изумлённо воскликнул солдат. – Так они же нормальные!
– Вот-вот, не могли они ещё отойти от той хери, что в них загоняют в тюрьмах. Они обморозками должны быть полными, тормозить на каждом шагу, а они как гурчики…, тьфу млять…, грёбанные поселенцы что б у них языки к херам отсохли…, я к тому что они как огурчики.
– Не понимаю…, цветы? – Предположил Тимыч.
– Походу, - кивнув головой, ответила девушка, - смертники вытащили джек-пот.
– Везучие ублюдки. – Усмехнулся солдат.
– Тимыч, ставлю сто баксов – мы их тут ещё не раз увидим. – Она протянула расправленную ладонь. – Пари принимаешь грозный офицер Цина?!
Со смехом Тимыч пожал ладонь Ани.
А в полночь, через Дыру прошёл прапорщик с той стороны. Взволнованный, даже немного нервный. Громогласно требуя к себе и немедленно Анну, посланец той стороны, разбудил весь городок. Ну, почти – меченые не спали, так и сидели в палатке. Солдаты на постах тоже не дремали.
– Цветочки понравились что ли? – Рыкнула Анна, когда смогла явиться на громогласный рёв прапорщика. – Так ты зря орёшь, я тебе сейчас ещё березовое полено покажу – от счастья сознание потеряешь и из башки счастье вместе с кровью херанёт!
– Простите… - Пробормотал военный, с трудом воспринимавший поведение солдат этой стороны – тут практически все солдаты, представляли ЦИДОНа, а там кроме контрактников, да наёмников с сомнительным прошлым, никого и не было. Настоящих кадровых военных во всей военной структуре Цина имелось всего несколько, и те на руководящих постах. В поле они выбираться не любили. – Ни под каким предлогом не отпускайте меченых до утра! Приказ Вадима.
– О как! – Аня обернулась, заслышав громкий зевок. Как раз когда обернулась в той же стороне с громким, практически треском, кто-то щёлкнул зубами. – Тимыч, бандитов держим под наблюдением. Так повелело его высочество Вадим.
Повернувшись обратно, девушка поинтересовалась.
– А с какого собственно хера?
– Прапорщик тяжко вздохнул и ответил.
– Нужны новые образцы, контейнеры для сбора придут только утром. Нужно уговорить меченых вернуться за некоторыми из этих цветов.
– Да что там за цветы такие? – Рыкнул Тимыч, заспанный и злой.
– По одному виду первой и третьей категории био образца, и три второй категории.
– Ох нихера себе! – Тимыч покачал головой с ошалевшим видом. – Будь они бродягами, по «Улану» на рыло легко могли бы взять.
– Меченым никакой подвижной брони…
– Да знаю я. – Отмахнулся
– Да, пусть заказывают.
– На учёт ставить?
– Естественно! – Прапорщик вытер пот со лба и, отдав честь, звонко щёлкнул каблуками. Аня с Тимычем переглянулись и тоже козырнули, но так вяло, что прапорщик покраснел от гнева – за державу обидно было, видимо. – До завтра, господа офицеры.
Последнее слово прапорщик почти выплюнул. Развернулся на каблуках и поспешил в Дыру.
– И тебя туда же. – Проворчала Аня, но прапорщик её уже не слышал. – Тимыч, займёшься этим гемором? – Солдат уныло кивнул. – Вот и отлично. Я спать. Работай, партия тебя не забудет.
– Угу. – И пошёл в палатку к меченым сообщать им радостную новость. На пол дороге выматерился и вернулся в свой личный бревенчатый домик. Взял там что-то и снова двинулся к меченым. А войдя в их палатку, обнаружил, что все трое не спят, сидят на брезентовом покрытии и внимательно смотрят на вход, то есть раньше на вход смотрели, теперь на него пялятся.
– Доброй ночи.
– И тебе служивый, какие новости? – Проговорил один из них, сухощавый, мускулистый.
– Вы выиграли в рулетку. – Садясь на корточки, сообщил им Тимыч. – Цветочки ваши признали реликтами. Получите нехилую награду, не наличными естественно, нахрен они вам тут? Но по барахлу сможете затариться так, что нормально устроитесь. Так, теперь. – Солдат бросил Сухому какую-то плоскую коробочку. Меченый поймал её на лету и Тимыч неопределённо хмыкнул – такая реакция у меченых появляется в лучшем случае через неделю после прихода на эту сторону. А ведомым этот меченый быть не мог - Тимыч их вспомнил и то обстоятельство, что ведомый этой группы, попал под турели на той стороне. По идеи они вообще все должны были погибнуть в первый же день своей новой, полностью свободной жизни.
– Что это?
– Нажми кнопку сбоку. Нажал? – Коробочка в руках меченного засветилась. Одна её сторона оказалась экраном, с клетчатым синим полем графического изображения. – Положи ладонь на неё, вот. Теперь поднеси к глазам и пару секунд смотри. – Меченый сделал всё требуемое. Коробочка не отреагировала никак. – Бросай обратно.
Тимыч поймал коробочку начал проводить на экране какие-то непонятные манипуляции. Спустя полминуты глянул на Сухого.
– Имя и за что закрыли.
– Сергей Витальевич Тимохин, а за что закрыли, за то больше не закроют. – Буркнул в ответ вор, а Тимыч недовольно поморщился и затылок зачем-то почесал.
– Сергей Витальевич, мне честно похер твоя фамилия и за что конкретно тебя закрыли. – Выдал Тимыч недовольный, но, похоже, в основном самим собой. – Я не так просто выразился. Нужно не имя, а это…, как оно блин? А! Погоняла твоя. И тип преступления.
– Сухой. – Удивлённо моргнув ответил Сухой. Секунду назад он собирался ответить злобно, грубо и сильно матерно, а в итоге ощутил не сильный, но стабильный шок. Под гнётом эмоционального коллапса, иначе называемого «шок», Сухой сказал и тип своего преступления: «не у того дяди баблосы посчитал и лишнее прихватизировал». Помолчав, вор всё же спросил. – Служивый, я чтот нихера не понимаю. Что происходит, на кой тебе это всё?