Дыши в такт со мной
Шрифт:
Не знать, что его больше нет.
Пусть он будет жить вечным путешествием где-то далеко, тогда она ничего не узнает и никогда не почувствует, что его сердце остановилось.
Лучше так, лучше ничего не знать.
– Ладно, пойду, - поднявшись, Рассел вновь надевает очки и Клео понимающе кивает, заставляя себя улыбаться.
– До вечера.
– Да, до вечера.
Он сухо улыбается ей и покидает кабинет.
В воздухе остаётся осадок его одеколона и не сказанных вопросов, не
Сколько ещё лет она будет видеть его таким?
Не желая принимать его, слушать его сердце, читать душу и играть словами, пытаясь понять?
Лучше бы её сердце перестало биться прямо сейчас, тогда не пришлось бы жить ожиданием и осознанием собственной трусости.
~***~
– Уровень T-лимфоцитов достигает критического уровня.
Усталый вздох, шелест белого халата, скрип ручки по новой бумаге.
Надев свитер, Логан прочищает горло и, откинувшись на спинку стула, выдерживает испытание взглядом доктора Филлипа.
Мужчина озадаченно хмурится и, оторвавшись от бумаг, потирает холодные руки, пытаясь их согреть.
Из приоткрытого окна доносится холодный порыв ветра, словно весь кабинет наполняется зимой, где-то за ширмой появляется медсестра и, принеся пачку новых анализов, кладёт их на стол, усевшись напротив доктора.
Жёсткая кожа мозолистых ладоней касается его шеи и Логан поднимает голову, предоставляя доктору полную возможность осмотра.
– Ты заболел?
– Обычная простуда, - пожав плечами, Логан уводит взгляд в сторону, пытаясь всем своим видом показать, насколько он беззаботен.
Только улыбка, что он пытается заставить появится на губах, отказывается ему подчиняться.
Тело парализует этот кабинет.
Этот суровый взгляд из-под густых, тёмных бровей, эти души очков, эти холодные руки, этот белый халат.
Этот светящийся квадратами лампочек потолок, эти ледяные стерильные стены, эта пустота и одинокий рукомойник в углу, из которого капала вода.
Вновь нахмурившись, доктор Филлип склоняется над историей болезни.
Для него всё это на стадии фанатизма.
Идеальный инфекционист, помешанный на своём деле.
Он обожал таких, как Логан.
Коллекционировал их, видимо мечтал сделать прорыв в медицине, или просто мечтал написать мемуары о последних, мучительных днях ВИЧ - положительных.
– Ты должен лечь в больницу, - бормочет доктор Филлип себе под нос, открывая верхний ящик стола и убирая туда фонендоскоп. – Я не хочу, чтобы ты умирал на улице.
Усмехнувшись, Логан задирает рукав свитера и смотрит на зарождающийся, тёмно-синий синяк.
Коже пора бы уже привыкнуть к уколам, но она до сих пор
– Вы видимо плохо зажали, - строго выдаёт медсестра, отрываясь от принесённых анализов и, Логан поспешно опускает рукав.
– Простите. Нет, я не лягу в больницу, в этом нет смысла. Таблетки от температуры и кашля можно пить и дома.
– Дома? – доктор Филлип усмехается, вновь отрываясь от истории и в тысячный раз поправляя огромные очки. – Ты называешь место, в котором живёшь «домом»? Видимо мы были в разных местах.
– Нам дали отопление, а я купил диван, - улыбнувшись, Логан кивает самому себе. – Так, что смогу справиться.
– Логан… - устало качая головой, доктор закрывает историю.
Сейчас начнётся очередная лекция о том, насколько он не прав.
Всё это было сказано уже тысячу раз до его восемнадцатилетия и несколько сотен раз после.
Он не позволит себя убить.
До тех пор, пока перед глазами не появится тьма, он не согласится лечь в больницу.
Не согласится, пока его ноги способны ходить, пока его руки способны двигаться и пока его душа способна чувствовать.
– Ты гонишь себя в могилу, малыш. Я предлагаю тебе чистую палату, профессиональный уход, и всё это по доброте душевной, даже не посмотрю на то, что у тебя нет страховки. Отдашь мне остатки своих денег и получишь счастливый финал.
Счастливый финал, где сделают всё, чтобы он поскорее настал.
Глаза доктора загораются лихорадочным блеском, он готов прямо сейчас вколоть ему цианистый калий, лишь бы удовлетворить собственное любопытство.
– У меня есть… люди, которые позаботятся обо мне.
– Твои родители не в курсе, - доктор озадаченно хмурится и наконец, сдаётся, снимая очки.
Без них его глаза не кажутся такими большими, зато на переносице остаётся отёчный, розовый след.
– Я не о них.
– Уверен, они бы на твоём месте согласились. Ты…
– Нам больше нечего обсуждать, - перебивает его Логан. – Я уже всё сказал, я напишу отказ. Вы получите только моё бездыханное тело, меня – никогда.
Покачав головой, медсестра подаёт Логану бумагу, и он наскоро отписывается в отказе от госпитализации.
Доктор Филлип вяло машет ему в след, ничего его время ещё придёт, он точно знает.
Выходя из кабинета, Логан почти выдыхает от облегчения, словно всё самое страшное осталось позади.
Словно, если он не в больнице, его болезни не существует.
Словно он обычный человек.
– Логан! – яркий, звенящий колокольчиками голосок окончательно отрывает его от мыслей о докторе, и он улыбается, увидев знакомые ярко-рыжие волоски, большие карие глаза, россыпь веснушек на щеках и широкую улыбку.