Дюк
Шрифт:
Неудивительно, что Дюк чувствовал себя таким виноватым из-за этого.
— Я бы спросил, не застряла ли ты, но это невозможно в этом туалете, — крикнул Дюк, немного более легким тоном, и я поймала себя на мысли, что это было для шоу, для меня. Вероятно, так оно и было.
Я потянулась за футболкой, натянула ее обратно, подошла к двери и открыл ее.
— У меня на спине вырезана буква «П», — сказала я как можно мягче, надеясь, что он не воспримет это как обвинение.
Его глаза немного погрустнели, и он напряженно кивнул. — Да.
— Ты мог бы мне сказать. Я справлюсь
— Я не хотел, чтобы ты ненавидела меня или нас за это.
Я покачала головой. — Я не ненавижу тебя. Я даже не ненавижу того, кто это сделал. Это странно. Но я привыкну к этому. Не то чтобы я все время хожу без футболки, — добавила я, пытаясь поднять настроение.
Его губы изогнулись в одну сторону, снова дьявольски. — Если бы это зависело от меня, ты бы все время ходила без футболки.
— Я думаю, что вызвала бы настоящий скандал в Хейлшторме.
Он тяжело выдохнул. — Когда я вытащу тебя оттуда, я уложу тебя в постель, голую, и не выпущу тебя оттуда в течение недели.
— Ммм, — сказала я немного мечтательно, прижимаясь к его груди. — Я полностью за этот план.
— Осторожно, — сказал он, но улыбнулся. — Продолжай в том же духе, и парни из Хейлшторма увидят, как я трахаю тебя.
— Двери могут закрываться, — сказала я с улыбкой, которую он вернул.
— Ненасытная, — сказал он, схватив меня сзади за шею и наклонив голову ко мне, чтобы на короткое мгновение завладеть моими губами. Этого было недостаточно, но это было все, что я собиралась получить. — Ладно, пошли. У нас есть еле теплый суп, который нужно съесть.
С этим мы справились.
Возможно, я была немного впечатлена тем фактом, что он каким-то образом устроил небольшой огонь в маленьком контейнере, который он нашел, и разогрел суп над ним. Я была почти уверена, что смогу испортить разведение костра с помощью стопки спичек и кучи щепок. Но он справился с этим с помощью какой-то штучки для розжига и кусочков газеты.
Мы сели на пол и молча поели. Консервированный суп был консервированным супом, и его не нужно было комментировать. Кроме того, мы оба были погружены в собственные мысли о том, что должно было произойти. Я думала, что значит жизнь в Хейлшторме рядом с кучей незнакомцев. А также о том, как долго я там застряну и когда моя жизнь снова обретет хоть какой-то намек на норму.
Дюк, ну, я могла только догадываться, о чем он думал. С его павшими друзьями, с мыслью о цели на его спине и о том, что осталось от его близких, о том, как найти виновного и как защитить себя, пока они этого не сделают.
Я почувствовала, что мой желудок дрожит, и мне не хотелось есть, но я все равно закончила и отодвинула свою миску в сторону. В ту же секунду я почувствовала, как Дюк переместился и схватил меня за бедра, притягивая к своей груди, его ноги по обе стороны от моих. Я прижалась к нему плечами, защищая спину, но позволяя себе прижаться к нему. Его руки сложились на моем животе и крепко сжали меня.
— Я не могу дать тебе временные рамки для этого дерьма, потому что у меня их нет.
— Я знаю.
— Но Рейн принесет тебе одноразовый телефон, чтобы я мог связаться с тобой, когда у меня будет
— Спасибо, — сказала я, радуясь, что у меня есть связь, даже если это была просто телефонная связь, с ним.
— Хейлшторм не так страшен, как кажется. Ладно, я соврал. Это так. Но они там делают много крутого дерьма. Ло, вероятно, заставит тебя научиться самообороне, а Саммер, возможно, научит тебя обращаться с оружием. Это скоротает время.
Я не была поклонником оружия, но даже я должна была признать, что, учитывая курс, на который повернула моя жизнь, это может быть то, чему стоит научиться.
— И у них есть кабельное телевидение и все такое, так что ты можешь смотреть свою занудную дрянь «Доктор Кто».
— Заткнись, — засмеялась я, широко улыбаясь, когда его руки снова сжали меня.
Но тут раздался громкий стук в дверь, заставивший меня подпрыгнуть и Дюка вздохнуть.
— Время вышло, — сказал он, сжимая меня еще раз, целуя в макушку, а затем отпуская, чтобы я встала. Он был на полпути вверх по лестнице, прежде чем я поднялась на ноги. Я влезла в обувь, когда из-за двери донесся голос Рейна.
— Мы здесь, открывай дверь, Дюк.
С этими словами Дюк дернул засов, и двери распахнулись, в результате чего Рейн и Дюк спустились по лестнице. Со своего места я могла видеть ноги других людей в дверном проеме, но они не вошли.
— Детка, — сказал он, кивая мне головой. — Держишься хорошо?
— Я в порядке, — тут же ответила я.
— Ни одна женщина никогда не бывает в порядке, но, учитывая ситуацию, я оставлю это без комментария. Вот, — сказал он, вытаскивая из кармана сотовый и протягивая его мне. — В нем уже забит номер Дюка. Вместе с моим, Кэша и Репо. Просто прикрываем наши тылы, — добавил он, когда я напряглась. Он повернулся к Дюку. — Ло послала четверых своих людей, чтобы сопровождать ее обратно в Хейлшторм. Мы должны быть в лагере.
— Но разве это… — начала было я возражать, но тут же закрыла рот. Не мне было говорить им, что там небезопасно. Они знали это лучше, чем кто-либо другой.
— Не волнуйся. У нас есть подкрепление, — сказал Рейн, но не стал вдаваться в подробности. — Нам нужно двигаться. Попрощайся со своей женщиной, — сказал он Дюку и побежал вверх по лестнице.
Дюк подошел ко мне, обхватив руками мое лицо, как будто я была чем-то драгоценным, его темные глаза пристально смотрели на меня, как будто он пытался запомнить меня.
— Просто ставлю дерьмо на паузу. Мы продолжим с того места, на котором остановились, когда все будет улажено.
— Я знаю, — сказала я, но в животе у меня было неприятное чувство, как будто мы прощались навсегда. Судя по тому, как умирали Приспешники, была большая вероятность, что так оно и будет.
— Хорошо, поцелуй меня, чтобы продержаться, — потребовал он и просто продолжал обнимать мое лицо, ожидая, когда я встану на цыпочки и сделаю это.
Так я и сделала.
И я целовала его изо всех сил, пока у нас обоих не перехватило дыхание, пока я не закачалась на ногах, и пока, в конце концов, он не закашлялся, и мы нерешительно отстранились.