Дьюма-Ки
Шрифт:
— Нам нужно проверить ступени, — заявил Уайрман тоном человека, который просто не верит, что показал себя таким тупицей.
— О чём ты? — спросил я.
— Мы должны проверить, нет ли в ступенях «ха-ха». Мне следовало сразу об этом подумать. Должно быть, с головой у меня совсем плохо.
— А что такое «ха-ха»? Уайрман уже двинулся к лестнице.
— Тайник. В «Эль Паласио» он находится на главной лестнице, под четвёртой ступенькой снизу. Мисс Истлейк говорила, что идея принадлежала её отцу — он разместил тайник как можно ближе к входной двери, на случай пожара. В тайнике стоит денежный ящик, а в нём лежат несколько старых вещей и фотографий,
Мы уже стояли у подножия лестницы, рядом с холмом дохлых ос. Вонь дома накатывала густыми волнами со всех сторон. Уайрман повернулся ко мне, его глаза блестели.
— Мучачо, она держала в том ящике несколько наиболее ценных фарфоровых статуэток. — Он оглядел лестничный пролёт, ведущий в синее небо. — Как ты считаешь… если Персе — нечто вроде фарфоровой статуэтки, которую Джон выловил со дна Залива… может ли она быть спрятана именно здесь, под одной из ступенек?
— Я думаю, всё возможно. Будь осторожен. Очень.
— Готов спорить на что угодно, тайник тут есть, — уверенно заявил Уайрман. — Мы всегда копируем выученное в детстве.
Он откинул ботинком валявшихся на полу перед лестницей дохлых ос (они зашуршали, как бумага), опустился на колени. Присмотрелся к первой ступеньке, второй, третьей. Когда добрался до четвёртой, попросил:
— Джек, дай мне фонарь.
iii
Я говорил себе, что Персе в тайнике под ступенькой нет (слишком лёгким и простым представлялся такой вариант), но помнил о фарфоровых статуэтках, которые Элизабет клала в жестянку из-под печенья «Суит Оуэн». Так что сердце у меня учащённо забилось, когда Джек, порывшись в корзинке для пикника, достал здоровенный фонарь с ручкой из нержавеющей стали. Вложил в протянутую руку Уайрмана, как медсестра передаёт инструмент оперирующему хирургу.
Когда Уайрман направил луч на лестницу, я заметил, что блеснуло золото: маленькие петли в глубине под ступенькой.
— Уайрман, один момент, — вырвалось у меня. Он повернулся ко мне.
— Сначала понюхай.
— Что сделать?
— Понюхай. Скажи мне, нет ли запаха влаги.
Он понюхал ступеньку, которая поднималась на петлях, опять повернулся ко мне.
— Немного влажная, но, возможно, весь дом так пахнет. Может, уточнишь?
— Поднимай её медленно, хорошо? Джек, свети внутрь. Ищите влагу, вы оба.
— Почему, Эдгар? — спросил Джек.
— Потому что «Стол течёт», как сказала Элизабет. Если увидите керамический контейнер — бутылку, кувшин, кег — это она. И почти наверняка посудина будет с трещиной, а может, и разбита.
Уайрман глубоко вздохнул.
— Как говорил математик, когда делил на ноль: «А вот и ничто».
Он попытался поднять ступеньку, но не вышло.
— Она на замке. Я вижу крошечную скважину… и вставлялся туда чертовски маленький ключ…
— У меня есть швейцарский армейский нож, — предложил Джек.
— Минутку… — Уайрман кончиками пальцев ухватил край ступеньки снизу. Я увидел, как сжались его губы, а на виске выступила вена.
— Уайрман, — начал я, — осторож…
Прежде чем я закончил, замок (старый, маленький и, несомненно, проржавевший) сломался. Ступенька взлетела вверх и сорвалась с петель. Уайрмана качнуло назад. Джек его поймал, а потом я неуклюже, одной рукой, поймал Джека. Большой фонарь упал на пол, но не разбился. Яркий луч покатился, освещая холм из дохлых ос.
— Срань господня! — Уайрман поднялся. — Ларри, Курли и Мо. [186]
186
«Ларри, Курли и Мо» — трио американских комиков, Мо Говарда (Гарри Мозес Говард), Ларри Файна (Луи Файнберг) и Курли Говарда (Джерри Лестер Говард), получившее широкую известность в середине двадцатого века.
Джек поднял фонарь, направил в тайник под ступенькой.
— Что? — спросил я. — Есть что-нибудь? Ничего? Говори!
— Что-то есть, но не керамическая бутыль, — ответил он. — Металлическая коробка. Похожа на жестянку из-под сладостей, только больше. — Он наклонился.
— Может, лучше не трогать, — подал голос Уайрман. Но опоздал. Рука Джека по локоть ушла в тайник, и в первое мгновение я не сомневался, что сейчас его лицо вытянется в крике, когда что-то ухватится за руку и потащит вниз. А потом он выпрямился, держа в руке жестяную коробку в форме сердца. Протянул её нам. На крышке сквозь ржавчину едва проглядывал розовощёкий ангел. Под ним тянулись две строчки, написанные старомодным шрифтом:
Джек вопросительно посмотрел на нас.
— Валяй. — Теперь я не сомневался, что Персе в коробке нет. Испытывал разочарование и облегчение одновременно. — Ты нашёл, тебе и открывать.
— Там рисунки, — добавил Уайрман. — Должны быть.
Я тоже так думал. Но вышла промашка. Когда Джек снял ржавую крышку, в коробке-сердце обнаружилась кукла Либбит, и, глянув на Новин, я словно вернулся домой.
«О-о-о-ох, — казалось, говорили эти чёрные глаза и алый улыбающийся рот. — Я так долго здесь пролежала, противный парниша!»
iv
Когда я увидел, как куклу достают из коробки, словно выкопанный из могилы труп, жуткий, всепроникающий ужас охватил меня, взяв начало в сердце и распространившись по всему телу, грозя сначала расслабить, а потом парализовать все мышцы.
— Эдгар? — резко спросил Уайрман. — Что с тобой?
Я приложил все силы для того, чтобы взять себя в руки. Более всего на меня подействовала беззубая улыбка. Как и кепка жокея, она была красной. И, как в случае с кепкой, я чувствовал, что рехнусь, если буду слишком долго на неё смотреть. Улыбка, казалось, утверждала, что происходящее со мной в новой жизни — всего лишь сон, который я вижу, лёжа на койке в отделении реанимации, тогда как машины поддерживают жизнь в моём изувеченном теле… и, может, меня это устраивало, лучше просто быть не могло, потому что случившееся во сне не могло причинить Илзе вреда.
— Эдгар? — Джек шагнул ко мне, и кукла в его руке наклонилась вперёд, выражая насмешливое сочувствие. — Вы же не грохнитесь в обморок?
— Нет, — ответил я. — Дай на неё взглянуть. — А когда он попытался передать куклу мне, покачал головой: — Я не хочу её брать. Просто подними.
Он выполнил мою просьбу, и я понял, откуда взялось ощущение мгновенного узнавания, чувство возвращения домой. Не из-за Ребы или её недавней близняшки, хотя все три куклы были тряпичными, то есть похожими. Нет, причина заключалась в том, что я уже видел её на нескольких рисунках Элизабет. Только я решил, что на них изображена няня Мельда. В этом ошибся, но…