Дюна. Батлерианский джихад
Шрифт:
Суровый житель пустыни сунул руку в карман и извлек оттуда коробочку. Когда наиб открыл ее, торговец увидел спрессованный хлопьевидный порошок коричневого цвета. Дхартха протянул коробочку купцу, который слегка потрогал пряность кончиком мизинца.
– Чистая меланжа. Очень сильная. Мы используем ее для приготовления напитков и блюд в наших поселках.
Кеедайр коснулся кончиком языка частичек меланжи на пальце. Меланжа была сильно возбуждающим средством, но она же одновременно и успокаивала. Он почувствовал прилив энергии и редкое спокойствие. Ум стал намного острее; казалось,
– Если вы будете потреблять меланжу в течение долгого времени, – сказал Дхартха, – то она поможет вам сохранить здоровье и продлить юность.
Кеедайр ничего не ответил на эти слова наиба. Он уже не раз слышал подобные отзывы о всяческих эликсирах вечной молодости. Ни один из них, насколько он мог судить по своему опыту, не оказался эффективным.
Он закрыл крышку коробочки и положил ее в свой карман, хотя никто не предложил ему пряность в дар. Торговец встал.
– Я вернусь завтра, и мы продолжим наш разговор. Мне надо подумать.
Наиб пустыни хмыкнул в знак согласия.
Кеедайр направился к челноку у периметра космопорта. Мозг его был занят предварительными расчетами возможной прибыли. Его друзья работорговцы будут разочарованы тем, что он не предпримет даже попытки набега, но Кеедайр заткнет им рот, выплатив минимальную оговоренную ставку. Но сейчас он должен взвесить все возможности этой мощной пряности, прежде чем торговаться с кочевниками о цене. Арракис очень далеко, слишком далеко от рутинных торговых путей. Идея была хороша, она волновала его купеческий ум, но он все же сомневался, что сможет с выгодой вывозить с Арракиса эту экзотическую субстанцию.
Он был реалистом и очень сомневался, что меланжа когда-либо станет чем-то большим, чем простым курьезом.
* * *
Люди, по самой своей природе, существа, приспособленные к выживанию. Они делают некоторые вещи только для себя, а потом пытаются скрыть свои мотивации с помощью различных уверток. Дарение – это главный пример поведения, которое в основе своей является глубоко эгоистичным.
Незадолго до полуночи Аврелий Венпорт сидел за длинным столом из темного дерева в одной из гулких пещер подземного города Россака. Он устроил эту комнату для своих встреч с производителями лекарств, биохимиками и торговцами фармацевтической продукцией. Правда, Зуфа Ценва иногда использовала это помещение для своих частных встреч.
Даже в этот поздний час, несмотря на непроглядную тьму, главная колдунья находилась в опасных джунглях, тренируя своих учениц и готовя их к самоубийственной атаке. Он не мог до конца понять, хочет ли Зуфа, чтобы ее курсанток снова призвали, или страшится этого.
Он очень надеялся, что сама она не отправится в очередную военную экспедицию, хотя вполне вероятно, что его подруга захочет примерить на себя венец мученицы. Зуфа принимала его любовь как нечто само собой разумеющееся, обвиняла
Зуфа должна была вернуться уже час назад, и он с нетерпением и возрастающей тревогой ждал ее прихода. Но ему не следовало проявлять свое нетерпение. Надменная колдунья действовала по своему расписанию, считая приоритеты Венпорта второстепенными.
Даже в самые темные часы суток комната в пещере была освещена теплым светом. Взвешенная в воздухе сфера, плававшая над столом, была похожа на маленькое согревающее персональное солнце. Милая Норма прислала этот светильник с Поритрина в подарок – компактный светильник, подвешенный в силовом поле, который она сама изобрела. Основанный на том же принципе, что и светящие панели, этот прибор был более эффективным, поскольку прибор генерировал свет как побочный продукт действия силового поля. Норма назвала этот светильник светящим шаром, и Венпорт занялся коммерческой стороной этого прибыльного изобретения.
Венпорт отпил глоток горького травяного эля из стоявшего перед ним стакана. Он скривился, но отпил еще, стараясь успокоить расходившиеся нервы. Зуфа должна прийти с минуты на минуту, и он очень скучал по ней и хотел ее видеть. В джунглях колдуньи возвели гробницу, чтобы увековечить память геройски павшей Геомы. Может быть, сейчас все они находятся там, пляшут вокруг гробницы в свете звезд и распевают гимны, как на шабаше ведьм. Или, быть может – невзирая на их холодную логику и стальную решимость, – они используют этот момент для поклонения Гее, ее жизненной силе, древней матери Земли, воплощению женского могущества. Во всяком случае, они наверняка занимаются любым делом, которое позволит им отдалиться от тех, кого они называют слабыми мужчинами…
Привлеченные светом парящего светильника, в комнату из внешнего коридора налетели мошки. Эти ночные насекомые обладали поистине волчьим аппетитом и питались исключительно человеческой кровью, но кусали они только мужчин. Казалось, это была одна из злых шуток Россака, где колдуньи специально навели заклятие на мелких насекомых, которые заставляли мужчин по ночам сидеть дома, в то время как женщины отправляли в джунглях свои тайные ритуалы.
Минуло еще пятнадцать минут, но Зуфа все еще не пришла. Расстроенный Венпорт допил горький эль и, подавив вздох отвращения, поставил пустой стакан на стол. Он редко просил ее о встречах, но они были нужны ему как воздух. Неужели она не может ради него пожертвовать хотя бы несколькими мгновениями своего драгоценного времени?
Но он все равно будет пытаться заслужить ее понимание и уважение. За последние годы Венпорт достиг замечательных успехов в экспорте медицинских наркотиков и лекарств, вырабатываемых из россакских растений. В прошлом месяце его люди получили хороший доход от продажи на Ярдин партии психоделических препаратов. Лекарство стало излюбленным средством достижения транса во время мистерий, к которым так склонны буддисламисты, которые правят этой планетой. Мистики всех мастей использовали галлюциногены Россака в своих ритуалах, пытаясь достичь состояния полного просветления.