Дюна. Батлерианский джихад
Шрифт:
Вор не знал, что ответить, но Эразм настаивал на своем:
– Я видел, как ты вел себя в ее присутствии. Ты бы хотел произвести потомство от этой представительницы дикого типа человека, разве нет? Сейчас она носит ребенка от своего любовника-хретгира, но у нас впереди много времени. Правда, что она не похожа на рабынь, которых тебе дарили для наслаждений?
Вор затруднился с ответом. Он не мог понять, что хочет узнать от него робот.
– Да, она красива и… пленительна.
Эразм издал синтетический звук, нечто похожее на вздох.
– Это очень печально, но,
Взмахнув своими пышными одеждами, робот знаком велел Атрейдесу следовать за собой в теплицу. Пока они шли по садовым дорожкам, царственный робот называл каждое растение и рассказывал его историю, словно читал лекцию несмышленому ребенку или хвастался своими познаниями.
– Серена обладает обширнейшими познаниями в растениеводстве. На Салусе она была выдающимся растениеводом и разводила там удивительные сады.
Вор отвечал односложными вежливыми междометиями, стараясь понять, чем он может помочь роботу. Незаметно он вытер от воды глаза. Намокшая одежда неприятным холодным компрессом прилипла к телу.
Наконец Эразм прямо объяснил, зачем он позвал к себе молодого доверенного человека.
– Вориан Атрейдес, совсем недавно твой отец провел тебе курс лечения, продлевающего жизнь. – Робот снова превратил свое механическое лицо в зеркальную маску, чтобы не намекнуть Вору, чего он в действительности от него добивается. – Скажи мне, что ты чувствуешь теперь, когда к сроку твоей жизни добавились целые столетия. Я уверен, что это величайший дар Агамемнона, такой же щедрый, как твое зачатие.
Прежде чем Вориан успел ответить, в оранжерею вошла Серена, неся серебряный чайный сервиз. Она с грохотом поставила поднос на каменный полированный стол и разлила черную дымящуюся жидкость в две чашки, а потом предложила одну роботу, а другую Вориану. Эразм вытянул из лица зонд и втянул в себя чай, словно пробуя его на вкус. Зеркальная маска сложилась в мину величайшего наслаждения.
– Превосходно, Серена. Замечательный и очень интересный вкус и аромат.
Вору не было никакого дела до вкуса этого напитка. На вкус Атрейдеса, он ничем не отличался от обычного черного горького шоколада, смешанного с несколько подпорченным фруктовым соком. Серена с любопытством наблюдала за выражением лица Атрейдеса.
– Напиток очень хорош! – объявил Эразм. – Серена приготовила его специально для тебя. Я позволил ей выбрать рецепт по ее усмотрению.
– Аромат и букет уникальны.
Робот рассмеялся.
– Ты опять лжешь.
– Нет, Эразм, я просто избегаю прямых ответов.
Вор заметил враждебность во взгляде Серены и подумал, не испортила ли она чай намеренно. Оставив на столе поднос, она вышла, сказав:
– Может
Вор посмотрел на Серену, удивившись тому, что Эразм не обратил никакого внимания на ее подчеркнутую грубость.
– Меня очень забавляют ее попытки оказать мне сопротивление, Вориан. Это совершенно безобидная непокорность. Она прекрасно знает, что не может бежать отсюда.
Робот помолчал, внимательно глядя на Атрейдеса.
– Ты не ответил на мой вопрос о продлении твоей жизни.
У Вора было время подумать, и он начал говорить:
– Честно говоря, я сам не знаю, что именно я чувствую. Мое человеческое тело осталось таким же хрупким и легко разрушаемым. Я так же подвержен болезням и ранам, но по крайней мере я не стану старым и слабым.
Вор думал об отпущенных ему годах, как о кредитках, которые надо умно потратить. Он проживет несколько человеческих жизней, но насколько важнее стать кимеком!
– Как бы то ни было, но все мои добавочные годы – не более чем мгновение ока по сравнению с долгим веком мыслящей машины, такой, как, например, ты.
– Да, мгновение ока, этот безусловный человеческий рефлекс, я могу представить себе физически и концептуально. Вы используете эту метафору для обозначения чего-то очень краткого и недолговечного.
Заметив на стенах оранжереи экраны, Вор понял, что их разговор слушает всемирный разум.
– Ты всегда так любопытен?
– Любопытство помогает учиться, – ответил Эразм. – Я спрашиваю, потому что я очень пытлив. В этом есть смысл, не так ли? Просвети меня. Я хотел бы еще раз поговорить с тобой. Ты и Серена можете открыть передо мной интересные перспективы.
Вор поклонился.
– Как тебе угодно, Эразм. Однако я должен согласовать свой визит к тебе с плотным расписанием своей работы для Омниуса. Скоро отремонтируют «Дрим Вояджер», и он будет готов к следующему рейсу за данными.
– Да, мы все работаем для Омниуса.
Эразм помолчал. Сквозь мутные стекла крыши оранжереи стало видно, что тучи рассеялись, открыв голубое небо. Дождь прекратился.
– Больше думай о смерти и долголетии. Приезжай ко мне до отлета и поговори со мной.
– Я попробую добиться разрешения на такой разговор, Эразм.
Заинтригованный очаровательной игрой двух человеческих существ, Эразм вызвал Серену и велел ей проводить гостя к карете. Она была так явно враждебна по отношению к сыну Агамемнона, но он проявлял к ней интерес. Физический, умственный? И как можно уловить разницу? Возможно, это станет предметом еще одного эксперимента.
Хотя они едва ли перебросились десятком слов, Вориан чувствовал, что его воображение целиком занято этой женщиной. Он никогда в жизни не встречал похожее на нее человеческое существо женского пола, женщину такой красоты и ума, обладавшую стремлением говорить то, что она думает. Очевидно, Серена Батлер была воспитана ценить в себе личность – точно так же, как Эразм старался улучшить качество собственной независимости. Когда они дошли до входной двери, молодой человек неожиданно выпалил: