Дюжина межгалактических мерзавцев
Шрифт:
– Предлагаю собраться в кают-компании и обсудить сложившуюся ситуацию, – продолжал федерал, – все, кто придет и сообщит о верности федеральному правительству, будет прощен.
– Во дает, – Лео хохотнул. – Ты что, и правда, думаешь, кто-то явится?
Федерал не удостоил его ответом. Вместо этого стал повторять все сказанное заново.
– Железный парень, – обернулся ко мне Глуц, – уважаю таких… и немного жалею. Долго они не живут. Слышь, ты, бритый затылок, хочешь совет?
– Нет, – отрезал федерал.
– Тогда можешь не слушать.
– Я сам буду решать, что мне говорить, а что не стоит, – отрезал агент. – Вы оба пойдете вместе со мной. Поддержите в том случае, если на меня нападут.
– Это невозможно, – решительно заявил я.
– Поддерживаю, – отозвался Лео Глуц, – давай-ка лучше ты сам покончишь с собой. Нас в это дело не впутывай.
Излучая глубочайшее презрение, федерал процедил:
– Хорошо. Обойдусь без вас.
– Вот это правильно, – одобрил Глуц, – мы тебе ни к чему на том свете.
– Давай я встану к пульту, – предложил я, – разблокирую замок. А когда ты окажешься за дверью, снова закрою ее.
– Правильно мыслишь, – сказал Глуц, – а я встану возле двери с ключом. И если кто-то сюда ломанется, отоварю его по кумполу.
Я не без уважения смотрел, как мужественный федеральный агент направляется к выходу. В его походке мне чудилась поступь всех поколений отважных героев, павших в боях за Федерацию. Хотелось крикнуть вслед: «Родина тебя не забудет!» Но я сдержался. Он бы, разумеется, счел эти слова издевкой, и был бы недалек от истины. Впрочем, я никогда не обладал свойственным многим индивидуумам моего рода занятий цинизмом. Я всегда был искренен в проявлениях самых простых чувств. Внутренняя чистота является предметом моей особенной гордости.
– Наверное, тебя уже ждут. Будь наготове, – напутствовал федерала Лео Глуц. – Будут бить, на помощь не зови. Мы не придем.
Тот в ответ огрызнулся. Было заметно, что ему не по себе, но он ни за что не отступился бы от исполнения задуманного.
Я нажал на кнопку. Створка отъехала в сторону. Федерала ухватила за воротник пара стремительных конечностей, и он с воплем вылетел в коридор.
– Закрывай! – выкрикнул Глуц.
Напрасные волнения. Я уже коснулся сенсора. Створка задвинулась, отрезая нас от неприятностей.
– Ты был абсолютно прав, – проговорил я, – его действительно уже ждали.
– Когда дело начинает пахнуть жареным, – я всегда прав, – удовлетворенно заметил мой компаньон и припал к двери: – Ему там несладко. А ведь я предупреждал. Ни к чему говорить, что работаешь на правительство, даже если это правда. Почему-то наши, попав в лапы федералам, никогда не кричат, что они бандиты. Так кто из нас умнее? – Глуц засмеялся. – Эй, ты, немониец, как там тебя?
– Круглый, – послышался приглушенный писк из-за экрана.
– Долго ты будешь прятаться?
– Пока все не закончится.
– Вылезай, разговор есть.
– Пожалуйста, не трогайте меня, – заверещал немониец.
Интересно, подумал я, какое преступление мог совершить этот безобидный немониец. Обычно представители этой расы в колонию не попадали. Они были законопослушны, вели размеренный образ жизни. По природе своей немонийцы – создания нервные и трепетные, при малейшей опасности впадают в панику. Говорят, когда первый корабль Федерации высадился на планете, населенной немонийцами, люди увидели во внешние иллюминаторы шары, несущиеся с огромной скоростью по покрытой серой травой равнине, – местные жители спешили скрыться от неведомой опасности.
– Никто тебя не обидит, – сказал я, – мы только хотим поговорить. За что ты попал в колонию?
– Меня подставили, – пискнул немониец.
– Старая песня, – Лео Глуц скривился, – в тюрьме виноватых мало. Там всех подставили, да.
Я вздохнул. Очевидно, мне не суждено удовлетворить любопытство.
– На кой тебе Круглый? – поинтересовался Глуц. – Он же не женщина.
– Праздный интерес, – я пожал плечами.
– Если хочешь, я тебе расскажу, как обычно пападают немонийцы. От испуга они могут стукнуть кого-нибудь электрическим зарядом. Иногда до смерти. Такое случается повсюду. Так, Круглый?
– Это неправда, меня оклеветали, – пропищал шар.
– Так-то, – удовлетворенно заметил Глуц, – они – смертельное оружие, но у них никогда не хватает смелости его применить. Слюнтяи. Федерация загнала их в самую вшивую звездную систему, где из полезных ископаемых – один древесный уголь. А они даже не попытались сопротивляться.
– Мы – мирный народ, – послышалось из-за экрана.
– Вы – жалкий народ, – проговорил Глуц с отвращением. – Люди – вот великая раса.
– Поэтому вы и прячетесь тут взаперти, – съязвил шар.
– Поговори у меня, – пригрозил Глуц.
Мне в голову вдруг пришла отличная идея. Так всегда бывает. В минуту, когда положение кажется безвыходным, на меня находит просветление.
– А не задействовать ли нам камеры наблюдения? – предложил я. – Мы могли бы посмотреть, что происходит на борту.
– Как это я раньше не догадался?! – Глуц поскреб в затылке. – А ты разберешься, как их включить?
– Да здесь все просто. Система примитивная.
– Ну, давай.
Вскоре все помещения корабля оказались на голографическом мониторе. Достаточно было приблизить курсор, и изображение придвигалось, оживало.
Большинство пассажиров злополучного рейса были заняты поиском чего-нибудь ценного. Федерал валялся в коридоре, пребывая в отключке. Похоже, парню досталось. Рядом с ним в неестественной позе лежал зеленый гебб, судя по всему, мертвый. Одна из конечностей представителя расы насекомых была сломана в нескольких местах. Другую попросту оторвали, она лежала неподалеку. Все вокруг было забрызгано желтым секретом. Особенно много его было на одной из стен.
– Вот и первые жертвы, – заметил я.