Дюжина межгалактических мерзавцев
Шрифт:
– Разделали парня, – констатировал Глуц. – Интересно, кто его так жестоко уговорил? Тут немаленькая сила потребуется. Гляди, ему руку оторвали, да, наверное, этой же рукой надавали по роже. Вот умора.
Я покосился на компаньона неодобрительно.
– Кто бы это ни сделал, – сказал я, – он сейчас вместе с нами на корабле. Как знать, может потом он захочет оторвать и у нас руки и избить нас ими. – И покачнулся, такую слабость ощутил в ногах.
– Может, – согласился Лео Глуц, – если, конечно, его самого уже не скинули в мусоросборник. Давай-ка посчитаем наших. Покажи мне для начала холодильник.
Я навел курсор на темный квадрат. Он высветился, демонстрируя в инфракрасном спектре несчастного таргарийца. Тот сидел на полу у двери, обхватив руками колени. Белое лицо Робинзона покрывала изморозь, с ушей свисали сосульки. Несчастный дрожал всем телом.
– Крепкий парень, – одобрил Глуц. – Другой бы давно загнулся, а этому хоть бы хны. Только замерз немного.
– Немного?! – возразил я. – Мне кажется, он умирает.
– Ничего с ним не сделается, – Глуц принялся загибать пальцы: – Правительственный агент – раз, Зеленый – два, Робинзон – три, мы с тобой и Круглый. Итого, шесть. А должно быть тринадцать. Ага, вот бородавочник…
Я как раз перевел курсор на один из коридоров средней палубы. Между технических отсеков бродил Отец и бормотал себе под нос что-то невразумительное, булькал, пуская слюни.
– Убери, – попросил Глуц. – Тошнит. Семь.
Напрасная просьба. Я и сам не собирался долго наблюдать за бородавочником.
Восьмой, девятый, десятый и одиннадцатый пассажиры обнаружились на камбузе. Здесь развернулась жестокая драка за сухпай – в ход шли все подручные средства, включая стулья, скалки, ультразвуковые ножи, которыми поранится сложно – не режут по живому, и даже микроволновая печь. Пребывающий в приступе ярости лемуриец колотил ею по голове громадного рангуна. Последний сидел на полу, ему уже изрядно досталось, крепкая башка моталась из стороны в сторону, не желая раскалываться, правда глаза совсем уже ничего не выражали. На плечах лемурийца повис уродливый сириусянин. Острыми клыками он прокусил противнику шею, но тот не замечал ранения, продолжая колошматить рангуна что было сил. Здесь же присутствовал представитель расы рептилий. Лежал в обломках обеденного стола, не подавая признаков жизни.
Учиненный этой четверкой разгром вряд ли предполагал возможность отремонтировать камбуз.
Лео Глуц отозвался об увиденном кратко:
– Вандалы, мать их.
Телекин оказался в одной из пассажирских кают. Сидел на полу. Судя по отрешенной позе, происходящее на борту его не волновало. Меня мнимое спокойствие телекина не могло обмануть. Не удивлюсь, если драка в камбузе происходит по его воле.
Глуц разделял мои опасения.
– Меня волнует эта сволочь, – сказал он. – Стой, наведи-ка сюда.
У лестницы на верхнюю палубу мялся черный, как головешка, амбал с красными глазищами на плоской, блином, физиономии. Было заметно, что подняться наверх он не решается – то клал пухлую ладонь на перила, то отнимал ее и задумчиво поглаживал. Громадные мышцы бугрились под эбонитовой кожей. Шеи у здоровяка не наблюдалось – лысая голова плавно вливалась в покатые плечи. Руки висели почти до колен, в глаза при этом бросалась не столько их длина, сколько толщина. Зато ноги у амбала были непропорционально короткие и тощие. Миниатюрные ступни с трудом удерживали массивное тело. Он походил на с дерево пышной кроной, придерживаемой тоненьким стебельком. Вывернутые назад колени наводили на мысли о кузнечиках, хотя с насекомыми громила не имел ничего общего. Ближайшими земными родственниками ему приходились приматы.
– Наш парень тоже мог Зеленого грохнуть, – заметил Лео Глуц. – Гляди, какой боров.
– Вид у него довольно мирный, – высказал я свое мнение.
– Все они мирные, – буркнул Глуц: – У меня в команде была парочка вернериан. Настоящие головорезы. Хотя натура у них сентиментальная. Прирежут кого-нибудь – и всплакнут на досуге о загубленной душе.
– Какой ужас! – вырвалось у меня.
– Разве это ужас. Другие и не вспоминают, что кого-то грохнули. Полная атрофия чувств. Попадались мне такие мясники. Я старался их как можно быстрее сплавить. Одного использовали в качестве затычки топливного бака – там была пробоина, так мы его снаружи приспособили. Другой отправился чинить боковое сопло с парой моих парней, а обратно они вернулись вдвоем.
Я поежился. Откровения Лео Глуца вызвали у меня легкий озноб. Разумеется, он относился ко мне хорошо, но где гарантия, что завтра он не захочет и от меня избавиться каким-нибудь экзотическим способом.
– Что будем делать? – поинтересовался я. – Дождемся, пока все закончится?
– Надо заручиться поддержкой телекина, – решительно заявил Глуц, – если он будет с нами, мы сможем больше не опасаться за наши жизни. Да и вообще, вот они где все у нас будут, – сжатый кулак продемонстрировал решительные намерения.
– А кто возьмет на себя переговоры? – поинтересовался я.
– Ты у нас человек утонченный, – сказал Лео Глуц, – то есть креторианец, конечно… – поправился он. – Тебе и говорить с телекином. Тебя он скорее поймет.
– Но почему?
– У тебя мыслей больше. Они яснее. Если бы ты знал, какой сумбур творится в моем котелке, – Глуц ткнул указательным пальцем в висок, – иногда я сам поражаюсь, как могу думать о стольких вещах одновременно. К тому же, если со мной что-нибудь случится, ты с этими парнями не справишься. Так что выход у тебя один, взять переговоры с телекином на себя.
– Проклятье! – выругался я. – Неужели нельзя что-нибудь придумать?!
– Например?
– Например, как-нибудь обездвижить его. Сделать так, чтобы он не мог никому причинить вреда.
– Вот ты этим и займись, – посоветовал Глуц. – И кстати, поосторожнее с лемурийцем. Я тут глянул кое-какие личные дела. У него кликуха – Умник. В тюрьмах, знаешь ли, юмор специфический. Скорее всего, парень тупой, как робот-уборщик, и такой же упертый. Чешет себе по знакомому маршруту, не сворачивая с дороги.
У меня в памяти всплыла кошмарная сцена с обзорных мониторов – перекошенное от ярости лицо лемурийца, клочья пены летящие с подбородка. На «умника» он точно не тянул – его следовало назвать «убийцей» или «шизиком».
В своей жизни я неоднократно имел дело с психопатами, но любой лемуриец каждому из них дал бы сто очков вперед. Еще секунду назад он общается с тобой нормально, а потом вдруг выходит из себя и прикладывает все усилия, стараясь тебя укокошить.
– В общем, так, – сказал Глуц. – Я открою дверь, и ты в коридоре. Там смотри по обстановке. Путь до каюты телекина свободен. Подойди к нему. Постарайся убедить, что мы не хотим ничего дурного. И даже наоборот… – Лео говорил все это и потихоньку подталкивал меня к выходу. – Да не тушуйся, у тебя все получится. Умеешь же ты с бабами обращаться. Значит, и с этим типом справишься без особых проблем…