Дюжина межгалактических мерзавцев
Шрифт:
– Да нет, – сказал я. – Чтобы случилась катастрофа должно произойти что-то совсем необычное. То есть, я хочу сказать, нечто должно послужить катализатором этой катастрофы. Я так думаю.
– Когда Ной строил ковчег, никто не подозревал, что ковчег ему пригодится, – заметил Умник. – А потом пришел Великий потоп. Да и появление компьютера не стало для сапиенсов откровением поначалу. А потом наступила эпоха виртуальной реальности и квантовых машин, и люди едва не утратили реальный мир, отправившись в виртуальные вселенные. Не думая о том, что должен быть кто-то, кто будет их создавать.
– Виртуальная наркомания, – сказал я. – Я слышал об этом. Но это было очень давно, люди одумались. А что изменит наш мир сейчас?
– Понятия не имею. Но что-то должно поменяться. Господству человеческой расы во вселенной должен придти конец. Я давно чувствую, что грядут перемены…
Генеральный штаб командования. Земля
Вряд ли можно было упрекнуть председателя Верховного совета Федерации в излишней мизантропии. Он не жаловал все биологические существа, ни для кого не делая исключений, с детства предпочитая живым организмам роботов. Точные имитации домашних питомцев были лишены некоторых неприятных особенностей. Процесс насыщения изящных механизмов сводился к питанию от зарядного устройства. А такая отвратительная особенность собачек, кошечек, мартусианских хорей и прочих мелких зверьков со всей галактики, как дефекация, у роботов отсутствовала вовсе, поскольку не имела практического назначения. Что касается эмоциональной стороны вопроса, то, по мнению детских психологов, современные роботы ничем не отличались от живых существ. Ребятишки относились к ним, как к одушевленным созданиям, наделяли своих любимцев индивидуальными чертами, испытывали к ним привязанность.
У председателя в детстве тоже была любимая механическая игрушка – кибернетическая копия зверька ламомолла, представителя фауны одной из лун Вернеры-12, терраформированной и колонизированной несколько веков назад. Когда ламомолл заболел, точнее сломался, в сервис-центре заменили вышедший из строя узел, и животное снова стало здоровым и веселым, как в первые годы после сборки. Чудесным образом воскрешенный ламоммол забирался к будущему председательу на колени, терся жесткой колючей шерсткой, выгибал спину.
Биологическая кибернетика из прикладной науки давно уже превратилась в крайне перспективное и денежное направление. Помимо домашних любимцев, заводы выполняли и более серьезные заказы. Производилось огромное количество полезных животных. В некоторых мирах без них было не обойтись. Особенно там, где агрессивная фауна угрожала жизнедеятельности колонистов. Внешне неотличимый от прочих особей, кибернетический вожак мог возглавить стаю и увести за собой в необходимый ареал обитания. Другие животные демонстрировали дружелюбное отношение к сапиенсам, способствовали приручению прочих особей. Были среди производимых образцов и намеренные агрессоры, призванные сдерживать рост популяции отдельных видов.
Но, как ни странно, наибольшую прибыль в бюджет приносили не государственные заказы, а именно производство ламомоллов. Сапиенсы привязывались к ним и не желали расставаться. Первоначально очень высокий срок эксплуатации затем был намеренно сокращен производителем, чтобы увеличить продажи. Детали, не знавшие износа, заменили на более дешевые аналоги. Так что теперь механические животные старились вместе с владельцами…
Отключенный и безжизненный зверек, напоминающий побитое молью чучело, теперь хранился в сейфе в председательских апартаментах. В последнее время старик, возглавляющий огромную Федерацию, любил извлечь игрушку на свет, и подолгу держать ее в подагрических руках. В такие минуты председатель уносился мыслями далеко от проблем империи: его больше не касались межпланетные конфликты, и сложные переговоры с дипломатами иных разумных галактических рас, он снова оказывался в детстве, проведенном в Марсианской колонии и юности в Московском Государственном Университете на Земле.
Из далеких грез главу Федерации вырвал настойчивый зуммер телекома. Старик насупил брови, сверля ненавистный прибор сердитым взором. Потом, кряхтя, поднялся, положил ламомолла в сейф, аккуратно прикрыл дверцу.
Беспокоил секретарь. Совет в очередной раз собрался в овальном кабинете. Ожидали председателя. А он, как это неоднократно бывало, забыл о назначенном заседании.
В залитый ярким светом зал глава Федерации вошел в сопровождении секретаря. Последний говорил и говорил, стараясь напомнить обо всем сразу. Председателю он напоминал назойливую муху. У многих государственных деятелей были секретари-андроиды – излагающие свои мысли четко и только по существу.
В отличие от столь милых его сердцу кибернетических животных, искусственных людей глава Федерации терпеть не мог. Ему неоднократно предлагали создать двойника, чтобы подменял на важных встречах, а потом пересказывал все услышанное в краткой лаконичной форме. Средства позволяли пересадить прототипу почти совершенную матрицу сознания, так что никто не заметил бы подмены. Но председатель наотрез отказался от этого предложения. Более того, в попытке продублировать его личность, старику почудился заговор, после чего с десяток ответственных чиновников были уволены со своих постов и лишились всех привилегий…
– Я все знаю, – отмахнулся председатель от секретаря.
Тот замолчал, обиженно поджал губы, переживая очередную несправедливость, проявляя недостаток сугубо человеческой психики.
Присутствующие сохраняли напряженное молчание. С момента последнего совещания ситуация изменилась к худшему.
– Я только что прибыл с лунной базы, – сообщил генерал Поддубный, – мы проиграли еще несколько сражений.
– Проиграли, – пробормотал председатель, – какое неправильное слово. Как будто это игра… Это, черт побери, реальность.
– Мы терпим поражение за поражением, – исправился Поддубный. – Мы оказались не готовы к столь массированной атаке.
– А должны быть готовы всегда, – проворчал председатель, его взгляд остановился на красивом, словно выточенном из гранита, лице генерала. – Переговоры что-нибудь дали?
– Мы не можем установить, где находится их командный центр. Очевидно пока только одно, их цель – полностью подчинить объединенные расы.
Председатель вздохнул. Его сильно коробило это устоявшееся словосочетание, вдолбленное в головы гражданам дикторами центральных информационных каналов. «Объединенные расы». Ему-то отлично было известно, что объединение рас было чисто формальным. На деле, все галактические расы подчинялись совету, в который в настоящий момент входили только люди. И именно люди являлись доминирующей расой в галактике. Так было и так продолжалось бы еще очень долго. Но похоже, кому-то такое положение вещей не показалось справедливым.
– Откуда они вообще взялись на нашу голову? – пробормотал председатель. – Какие будут предложения? – поинтересовался он.
Лица членов совета отражали смятение. Каждый из них был бы рад предложить какое-нибудь решение возникшей проблемы, если, конечно, начавшуюся масштабную баталию, можно было назвать проблемой.
– Обращение к нации, – выпалил секретарь, прерывая неловкую паузу. – Речь уже пишут.
– Речь – это хорошо, – одобрил председатель. – Теперь по существу. Что мы собираемся предпринять, чтобы остановить захватчиков?