Дюжина межгалактических мерзавцев
Шрифт:
– Наверное, в настоящий момент только я располагаю максимумом доступной нам информации, – ответил генерал Поддубный.
– Тогда докладывайте, – распорядился председатель.
– Мы считаем, их главная база находится на самом краю Галактики. То, что мы обнаружили с помощью радаров – вовсе не новая цивилизация. Мы полагаем, нам удалось засечь их флот и сигналы их командного центра. Поэтому там и наблюдается такая концентрация энергии. Именно оттуда прибыли их корабли. Если бы мы могли нанести удар по командному центру… Ну, или, учитывая их техническое превосходство, хотя бы, попробовать вступить с ними в переговоры.
– С чего вы все это взяли? – перебил генерала председатель.
– Группа перебежчиков. Они выступают за объединение космоса и не желают принимать участие в захвате власти в галактике. Насколько я понимаю, для своей расы – они изгои. Мои люди, пытаясь получить всю возможную информацию, беседуют с ними вот уже несколько часов.
– Вы что же, знаете, с кем мы имеем дело?
– Да, – подтвердил Поддубный, – мы знаем. Если верить словам перебежчиков, война планировалась столетиями. Нашу цивилизацию они планируют уничтожить. Их интересует только одно – процветание собственной расы. Все остальные разумные расы они считают низшими. Часть галактических рас, согласно их планам, должна быть истреблена. Другие станут рабами, и будут трудиться на благо и процветание новой галактической империи.
– Говорите, планировали столетиями? – председатель вскинул кустистые брови. – Не похоже на правду!
– Но это правда, господин председатель, иные расы обладают крайне сложным сознанием. Именно поэтому нам так сложно бывает договориться. А эта раса…
– Да кто же они?! Назовите их, наконец! – не выдержал секретарь…
– Погодите! – одернул его председатель. – Все настолько плохо?
– Хуже не бывает, мы терпим поражение за поражением. Если ситуацию не удастся переломить, через две недели, максимум через три, они захватят Солнечную систему.
– Надо послать в этот их штаб военные корабли…
– Военные корабли не доберутся до цели, – твердо проговорил генерал Поддубный, – их собьют. Мы уже потеряли большинство боевых крейсеров. Их флот оказался сильнее нашего. Не стоит забывать и о том, что у нас мало времени. Они действуют стремительно, подчиняя себе одну звездную систему за другой. Но есть один корабль, который доберется до цели. Мы считаем, именно его они не будут сбивать.
– Это еще почему? – заинтересовался председатель.
– На борту этого судна один из них. А, насколько нам известно, эта раса ценит жизнь каждого своего представителя.
– Вы имеете в виду посланный на разведку корабль? – угрюмо спросил председатель. – Дюжину негодяев?
– Именно так, господин председатель, дюжину негодяев и нашего федерального агента.
– Чертова дюжина, – пробормотал секретарь.
Поддубный покосился на него неодобрительно.
– У нас нет другого выхода. Сейчас мы можем надеяться только на них. Ни один боевой корабль не преодолеет заслон и не попадет в их штаб. Ни один наш дипломат не сможет вступить с ними в переговоры. Но наши ребята будут там уже через неделю. И от них будет зависеть многое. Полагаю, мы можем наделить их особыми полномочиями.
– Империя под ударом, – задумчиво проговорил председатель, – а будущее человечества зависит от чертовой дюжины уголовников.
– Будущее всех объединенных рас, – уточнил секретарь.
– Вот до чего нас довела лояльность, – председатель обвел присутствующих тяжелым взглядом, – я всегда знал, что случится нечто подобное. В резервацию! Надо было их всех согнать в резервацию. За границы цивилизованного космоса. А мы размякли. Подпустили их слишком близко. И вынуждены теперь расплачиваться за собственную беспечность.
Генерал Поддубный поморщился – его покоробили слова председателя.
– Хотелось бы уточнить, что в сражении принимают участие представители всех рас. Если одна из них проявила…
– Если одна из них проявила дьявольское коварство… подумать только, сотни лет, веками планировать нападение, разрабатывать планы захвата нашей Галактики, передавая их из поколения в поколение, строить флот где-то на самой границе, развивать военные технологии и скрывать их от нас, своих союзников… вполне возможно, в таком случае, что и другие расы спят и видят, как бы уничтожить человечество. – Председатель посмотрел на Поддубного, взгляд его был полон решимости. – Как мы будем действовать, генерал? Какой у вас план?!
– Для начала мы свяжемся с нашим агентом на борту, обрисуем ему ситуацию. Враг должен быть захвачен, но не уничтожен. Мы не исключаем телепатической связи.
– Ах, да. На борту враг. А с чего вы взяли, что он еще не захватил корабль?! Немедленно, – председатель ткнул в Поддубного указательным пальцем, – вы слышите, немедленно, свяжитесь с нашим человеком. Пусть делает что угодно, но чтобы враг был обезврежен. И пусть ждет наших дальнейших указаний. Наша основная задача – понять, что нам известно, и сформировать как можно быстрее дальнейший план действий. Пусть ваши люди работают по сбору сведений как можно интенсивнее. Перебежчики, говорите. Сейчас мы в такой ситуации, что никому нельзя доверять. Пусть вытрясут из них все. Если потребуется, прибегните к самым решительным мерам.
Председатель ощутил небывалый подъем сил, он словно стал собой прежним, как будто скинул десяток лет. В голове прояснилось, мысли уже не путались, налезая одна на другую, казалось, болезнь отступила перед необходимостью спасти Федерацию и все человечество.
– Сотни лет, – процедил он сквозь зубы. – В Солнечную систему захотели хозяевами придти?! Ну, ничего, мы вам покажем Кузькину мать! – Председатель обернулся к секретарю. – Распорядитесь, чтобы подготовили мой парадный китель. Я собираюсь выступить с обращением к гражданам Федерации.
Георг Дымов
Всю жизнь я посвятил служению Федерации и простым гражданским сапиенсам. Я и сам человек простой. Только немного поумнее, чем гражданские. В боевой ситуации они демонстрируют растерянность и страх, я – слаженность действий и четкость мысли.
Если кто-то спросит, почему я стал военным, отвечу так. С ранних лет у меня было обостренное чувство справедливости. Однажды я увидел, как хулиганы отбирают у моего одноклассника деньги. Другой бы на моем месте отвернулся, прошел мимо. Но я не такой. Я подошел и твердо сказал, глядя им прямо в глаза: