Дзен и искусство ухода за мотоциклом: исследование о ценностях
Шрифт:
А поэтому: он отклонил левый рог. Качество не объективно, сказал он. Оно не обитает в материальном мире.
Затем: он отклонил правый рог. Качество не субъективно, сказал он. Оно не обитает просто в уме.
И наконец: Федр, следуя по тропе, которой, насколько он знал, никто до сих пор не ходил за всю историю западной мысли, пошел прямо меж рогов объективно-субъективной дилеммы и сказал, что Качество не является ни частью разума, ни частью материи. Оно — третья сущность, не зависимая от прочих двух.
Слышали, как, идя по коридорам и спускаясь по лестницам Монтана-Холла, он тихо, почти неслышно напевал себе под нос: «Святая, святая, святая… благословенная Троица.»
И еще есть слабый-слабый фрагмент воспоминания, может быть, ложный, может быть, это просто я его придумал, — что он просто оставил всю эту мысленную структуру как есть на многие недели, никуда ее дальше не развивая.
Крис кричит:
— Когда мы дойдем до вершины?
— Вероятно, еще далеко, — отвечаю я.
— А мы много увидим?
— Наверное. Ищи среди деревьев голубое небо. Пока его не видно, знай, что еще далеко. Свет пробьется через кроны, когда начнем приближаться к вершине.
Вчерашний дождь промочил эту мягкую хвойную подушку так, что по ней теперь удобно идти. Местами, когда она на таком склоне сухая, хвоя скользит, и ноги приходится глубоко вкапывать, чтобы не съехать вниз.
Я говорю Крису:
— Здорово, когда нет кустов, да?
— А почему их нет?
— Думаю, здесь лес никогда не валили. Когда такой лес оставляют в покое на несколько веков, деревья полностью перекрывают рост всему подлеску.
— Как в парке, — говорит Крис. — Хорошо все видно вокруг.
Настроение у него, кажется, гораздо лучше, чем вчера.
Думаю, отныне он будет хорошим путешественником. Это лесное молчание улучшает каждого.
Теперь мир, по Федру, был составлен из трех вещей: разума, материи и Качества. Тот факт, что он не установил между ними никаких отношений, сначала его нисколько не беспокоил. Если из-за отношение между разумом и материей сражались веками и до сих пор конфликт не разрешили, то чего ради он за несколько недель должен выдвинуть по поводу Качества нечто убедительное? Поэтому он и оставил его. Положил на какую-то полку в уме, куда складывал всякие вопросы, на которые не находилось немедленного ответа. Он знал, что метафизическую троицу субъекта, объекта и Качества рано или поздно придется связать воедино взаимоотношениями, но не спешил это делать. Ему просто в такой кайф было избежать опасности тех рогов, что он успокоился и наслаждался, покуда мог.
В конце концов, он, тем не менее, обследовал вопрос более пристально. Хотя метафизической троице, трехглавой реальности, и нет логического выражения, такие троицы не особенно привычны и не особенно популярны. Метафизик обечно стремится либо к монизму — например, к Богу, объясняющему природу мира как проявление одной-единственной вещи; либо к дуализму — например, к разуму-материи, объясняющим все как две вещи; либо же он оставляет все как плюрализм, объясняющий все как проявление неопределенного количества вещей. Но три — неудобное число. Прямо сразу хочется узнать: а почему три? Каковы отношения между ними? И пока необходимость расслабиться постепенно убывала, Федр начал любопытствовать по поводу этих взаимоотношений.
Он отметил, что хотя обычно ассоциируешь Качество с объектами, ощущение Качества иногда возникает вообще безо всякого объекта. Это вначале и привело его к мысли, что Качество, быть может, — полностью субъективно. Но под Качеством он не имел в виду и только лишь субъективное удовольствие. Качество уменъшает субъективность. Качество вынимает тебя из тебя самого, заставляет осознавать мир вокруг. Качество противоположно субъективности.
Я не знаю, сколько он думал, прежде чем пришел к этому, но в конечном счете он увидел, что Качество не могло быть независимо связано ни с субъектом, ни с объектом, но могло быть обнаружено только лишь во взаимоотношениях этих двух друг с другом. Это та точка, где субъект и объект встречаются.
Уже теплее.
Качество — не вещь. Это событие.
Еще теплее.
Это событие, когда субъект начинает осознавать объект.
И поскольку без объектов не может быть субъекта — поскольку объекты создают осознание субъектом самого себя, — то Качество — это событие, когда становится возможным осознание и субъектов и объектов.
Горячо.
Вот теперь он знал, что это подходит.
Это означает, что Качество — не просто результат столкновения между субъектом и объектом. Само существование субъекта и объекта выводится из события Качества. Событие Качества — причина субъектов и объектов, которые после этого ошибочно подразумеваются причинами Качества!
Вот теперь он взял всю эту проклятую, чертову дилемму за глотку. Все это время дилемма несла в себе это мерзкое предположение, которому не было логического оправдания: что Качество — следствие субъектов и объектов. А вот нет! Он извлек свой нож.
«Солнце Качества,» — писал он, — «не вращается вокруг субъектов и объектов нашего существования. Оно не только пассивно освещает их. Оно никаким образом не подчиняется им. Оно их создало. Это они подчинены ему!»
И вот тут, записав это, он понял, что достиг какой-то кульминации мысли, к которой бессознательно стремился долгое время.
— Небо! — кричит Крис.
Вот оно, высоко над нами — узкий лоскут голубизны меж древесных стволов.
Мы движемся быстрее, и участки неба между деревьями становятся все крупнее и крупнее, и вскоре мы видим, что деревья редеют, вплоть до лысины на самой вершине. Когда она от нас — всего лишь в пятидесяти ярдах, я говорю:
— Пошли! — и рву вперед, вкладывая в это усилие все оставшиеся запасы энергии, которые берег.
Я выкладываюсь полностью, но Крис нагоняет меня. Потом со смехом обгоняет. Тяжело нагруженные и на такой высоте, мы не стараемся установить никаких рекордов, но несемся вперед изо всех сил.
Крис добирается первым, когда я еще только выламываюсь из деревьев. Он поднимает руки и кричит:
— Победа!
Эготист.
Я дышу так тяжело, что, когда дохожу до него, то не могу говорить. Мы просто сбрасываем мешки с плеч и ложимся на какие-то камни. Почва суха от солнца, но под твердой коркой — грязь после вчерашнего дождя. Под нами на многие мили за лесистыми склонами и полями простирается долина Гэллатип. В одном углу долины — Бозмен. С камня подпрыгивает кузнечик, планирует прочь от нас и улетает над вершинами деревьев.