«Джамп» значит «Прыгай!»
Шрифт:
– Вот как? – Барский беспечно пожал плечами. – Глупости какие. Бандиты не проводят операций по захвату, они либо грабят, либо убивают, а если захватывают, то лишь втихаря и по большей степени деньги и вещи. Так что ко мне это не относятся. Ты лучше скажи, с тобой они ничего не сделали?
– Они ухитрились накуриться до чертиков, и когда все впали в транс, я выбралась из дома и помчалась на вокзал.
– Тебе повезло.
– Мне? – она скорчила обидчивую гримаску. – Скорее им.
– Ну вот. А эта встреча мне необходима сегодня же. Время, отпущенное нам на расследование, почти истекло. Завтра все наши
– Да, – Лана кивнул. – В нынешней ситуации эта мера действительно произведет эффект разорвавшейся бомбы. Ты уверен, что нашей стране нужно именно это?
– Послушай, – он ухмыльнулся и взял ее руку, чувствуя ее мягкость и теплоту в своей. Каким-то образом это прикосновение позволяло ему чувствовать себя менее одиноким, – мы вступили в игру на определенных правилах. Мы взяли на себя обязательства подчинить себе нашего вице-премьера, и попутно договорились, что ты подчиняешься мне, а я – очень умным ребятам из нашей Конторы.
– А тебе никогда не приходилось видеть, чтобы в один какой-то момент даже младший из группы, который оказывался в наивыгоднейшем положении брал командование на себя? В английском спецназе это практикуется. Допустим, я говорю «джамп» – и все прыгают, потому что все доверяют мне, как и я в следующую секунду буду доверять им.
– О нет, у нас это не мыслимо, – запротестовал Барский, – поскольку в таком случае все полезут командовать.
– Но я же говорю – не всегда, а только в самый критический момент.
– Ладно, – Барский махнул рукой. – «Джамп»!
И поцеловал ее.
– Знаешь, – тихо сказала она ему, – я совсем не обиделась на тебя. Мне это даже понравилось… Но пообещай мне никогда больше этого не делать.
Валерий прижал ее к себе и еще раз нежно поцеловал, потом он отстранил ее и сказал:
– Что же я за начальник, если не могу воспользоваться своим служебным положением? Прости-прощай, милая девушка, но в моих поцелуях скрыт глубокий тайный смысл, я просто не ожидаю, что мы встретимся с тобой снова. Но я благодарю тебя за все, что ты для меня сделала.
– Прости, – сказала Лена, – и прощай.
Она повернулась на каблучках и пошла. Он смотрел, как она уходит, худенькая, со стройными ногами, на высоких каблучках, а потом снова склонился над парапетом и стал обдумывать свой следующий ход.
Наконец он получил теорию, всего лишь предчувствие, идею, но он должен следовать этому предчувствию, как бы абсурдно оно ни звучало, так как другого пути у него не было.
Итак, есть очень гордая чета, думал он, а оба Корсовских были горды… Он провел два часа с одним весьма надежным информатором Цыпкина и теперь знал очень много о Корсовском, его жене и тесте. До брака она носила фамилию матери и была незаконнорожденной дочерью одного из виднейших представителей преступного мира России.
Они возгордились еще более, когда узнали, что у них будет ребенок. Наследник разума и богатства Корсовских-Заботиных и прямой наследник миллионов грязных денег, полученных преступным путем. Затем однажды к ним заявляется доктор Глузский, принимавший роды, и объясняет, чем на самом деле болен их ребенок. От этих слов гордость их тает, как снег под апрельским солнцем. СПИД в те времена был болезнью редкой и достаточно зазорной. Перед носителем ВИЧ-инфекции (как и перед любым из членов его семьи) моментально закроются все двери общества и любая карьера может считаться рухнувшей. Мысль о смерти навещает эту гордую пару все чаще и чаще. Но к смерти приговорен другой…
И, действительно, Смерть уже дала свои примеры. По соседству украдены и, вероятно, убиты двое детей. Так почему бы не быть и третьему? Если хорошо разыграть свои карты, никто не пострадает, не будет ни стыда, ни бесчестия ни для мужчины, жаждущего восторгов публики, ни для гордой женщины, которой невыносима сама мысль о том, что она произвела на свет заразу.
Но вначале он, наверное, хотел замести следы. Поэтому он отсылает в больницу пробу крови. Принадлежащую какой-то другой девочке. Спустя три дня он отсылает еще одну пробирочку – но там группа крови не согласуется с той, что принадлежала действительно его ребенку. Вопрос, откуда взялись дети?
Да, дети, которых украл и убил старый маньяк предоставили свою кровь молодому и подающему надежды политику и упокоились под грудой мусора. Когда Корсовский понял, что теперь благодаря этим похищениям на уши встал весь город, оставалось одно – закрыть этот вопрос. Острый, математический ум Корсовского мог легко воплотить в жизнь задуманный план. Первым шагом могла стать задушевная беседа с сестрой о том, как он ее любит, и как ему мешает этот ребенок… Потом могли быть указания няньке: «По дороге из парка назад, ты, Таня (или Света, или Женя), остановитесь у магазина и купите мне либо то, либо это. Можете оставить коляску снаружи на одну-две минуты, это совершенно безопасно».
А затем, пока нянька бродит по магазину, по улице проходит кто-то (кого случайный свидетель назовет потом «цыганкой») и увозит коляску. Остальное несложно проследить. Смуглые мозолистые руки опускают подушку на личико, и мальчик (и без того обреченный не по своей вине) успокаивается навеки. На то, чтобы скрыть его тело потребуется лишь горсточка земли… «Покойся в мире, сын мой».
Но он не упокоился и мира не наступило. Барский припомнил, как Берзиньш описал жену Корсовского. Высокая, излишне нагримированная дама, заточившая себя в угрюмом, неухоженном доме. Одевается, словно девочка-подросток, как бы в память о днях молодости, когда муж еще не отстранился от нее из страха перед еще одним зачатием, о днях, когда она еще не стала убийцей, о годах, когда Корсовский проводил с ней дни и ночи и не был еще одурманен жаждой власти и одобрения.
А затем настал день, когда не стало даже иллюзии покоя и спутником стал страх. Свидетель, который в свое время выложил следствию совершенно не вписывающийся в версию рассказ о цыганке – и тем самым обрек себя на тюремное заточение, – неожиданно обнаруживает когти. Для Крюкова с его ненавистью к чужому успеху обнаруженная улика показалось Божьим даром, он смотрел на фото и вспоминал лицо, которое так много лет назад видел сквозь снег. Игра света, угол, стиль прически – все могло сыграть роль, но он увидел правду и принялся за свою мерзкую работу: маленький рисуночек и бессмысленный текст под ним: «Цыганка, которая погубит тебя».