Джампер. История Гриффина
Шрифт:
– А, понятно, у вас есть записи телефонных звонков… Мой звонок был из автомата в Эль-Сентро. – Я сказал полуправду. – Алехандра чуть не умерла во время взрыва.
– Это племянница?
– Да. Алехандра Лосада.
– Где она сейчас?
– Скрывается. – Я нахмурился. – Вы даже не предложили мне приехать к вам поговорить! Уже выслали кого-то, да?
Проктор запнулся, потом сказал:
– Это для твоего же…
Я повесил трубку. На Коуст-булевар, позади других припаркованных автомобилей остановились две черно-белые машины УСОПа, из них как раз выходили четверо полицейских.
Я спустился по лестнице мимо огороженной смотровой площадки, пробился между туристами и направился к волнорезу. Было холодно и ветрено, и всего пара человек отважились терпеть всплески холодной воды, регулярно окатывавшей перила.
Полицейские шли следом, но они не торопились. В конце концов, это был тупик. Я дошел до конца, взялся рукой за перила и перепрыгнул. Где-то внизу, фугах в двенадцати, прибой бился о камни, и я услышал позади себя чей-то крик, а спустя мгновения уже дрожал в своей Норе.
Как ни странно, «Бест Вестерн Свисс коттедж» оказался у «Свисс коттедж-стейшн» на Юбилейной линии, всего на милю севернее зоопарка.
Я поймал Эвэ за полчаса до того, как ее группа отправилась ужинать и смотреть постановку «Кандида». Позвонил из фойе.
– Как наша мизинцевая сделка? Все в силе?
– Гриффин?! Ха! Я же говорила, что у нас будет свидание, а мне все твердят, что ты меня просто развел. Ты выполнил свою часть уговора?
– Решать тебе. Я оставил тебе сверток у портье перед тем как звонить.
Она охнула.
– Ты что, тут? В отеле?
– Да, зашел на минутку. Сейчас отправлюсь за пакистанской едой в Вест-Энд. Нормально, если в десять встретимся?
– Да, но мне придется привести с собой сопровождающего. – Она сообщила об этом, словно о смертельном недуге, что-то вроде «знаешь, у меня лейкемия».
– Ну что ж, это разумно. Вряд ли тебя отпустили бы одну с незнакомцем. Что бы они твоим родителям сказали? «Мы позволили ей пойти погулять с чужим мальчиком, и она не вернулась. Приносим свои извинения».
Она засмеялась.
– Я могу спуститься – мы на третьем, ой, на втором, да? Нулевой, первый, второй?
– А переодеваться к ужину тебе не нужно?
– Ну, подожди. Нас заставляют расфуфыриваться, кто-то же должен это увидеть. Мне вообще это не свойственно. Но мама купила мне специально для этой поездки платье.
Я улыбнулся.
– Тогда ладно. Подожду внизу.
Вся группа, все пятнадцать человек, скатились вниз по лестнице и спустились на лифтах. Эвэ облачилась в свое гигантское черное пальто, но не стала его застегивать и широко распахнула полы, чтобы я смог увидеть черное бархатное платье с квадратным вырезом, более-менее обтягивающее фигуру. Мне пришлось выслушать с дюжину разных приветствий и имен, пока я всячески старался не пялиться на Эвэ. Она была – о боже! – более взрослой,чем мне поначалу показалось. На ней были сейчас все те же очки, но рыжие волосы собраны и подняты вверх.
Я старался быть вежливым с взрослыми и отвешивал комплименты женщинам, так что представительницы разных возрастов услышали от меня восторги относительно их нарядов. В последнюю секунду учительница Эвэ, мадам Брескин, сказала:
– Ужин заказан на пятнадцать человек, но я не удивлюсь, если им удастся втиснуть еще одного.
– Это очень любезно, – поблагодарил я, – но я не при параде. Наверное, в другой раз. – Я протянул руку Эвэ. – Посмотри наброски. Завтра жду резкую критику. Встречаемся в десять в фойе!
Она улыбнулась, и я заметил, что она собиралась что-то сказать, но потом обвела взглядом толпившихся вокруг девочек и просто утвердительно кивнула.
В Сан-Диего был самый разгар рабочего дня, так что я решил дать Проктору шанс реабилитироваться, на сей раз звоня из автомата в «Гортон Плаза Молл».
– Пожалуйста, дайте мне номер мобильного телефона агента Проктора, – попросил я, когда ответил оператор.
Женский голос сообщил:
– Он сегодня на месте, соединить?
– Давайте.
Проктор ответил на третьем гудке.
– В прошлый раз я отвечал на ваши вопросы. Теперь ваша очередь.
– Гриффин! Ты цел? Мои люди клялись, что ты утонул!
Я оставил эту реплику без внимания.
– Вы напали на след Кемпа?
– Может быть. – Проктор замолчал. – А что если ты работаешь на него?
– Пожалейте мои уши! Кто вас на него вывел?
– Мы не раскрываем подробности наших расследований.
– Тогда до свидания.
– Нет, подожди!
– Назовите причину, по которой я должен чего-то ждать.
– Мы сможем тебя защитить.
– Это пугает меня даже больше, чем вы можете себе представить. Давайте, назовите мне настоящую причину. Мой рисунок вам помог?
– Я же сказал…
Я бросил трубку и пошел прочь от вереницы телефонов-автоматов, зашел в кафе, купил сэндвич и прыгнул восвояси из предбанника у туалетов.
В предвкушении завтрашней встречи я постирал одежду в прачечной, особенно тщательно вымылся, умастил себя дезодорантом и вычистил зубы. Дважды.
Она назвала это свиданием.
Я сделал несколько глубоких вдохов и велел себе успокоиться. Не следовало забывать, что мы будем не одни.
Мы двинулись всей группой к «Риджентс-парк», но выяснилось, что большинство хочет в зоопарк, так что в результате с нами осталась только мадам Брескин: «Не бегите так быстро. Две недели походила по экскурсиям – ноги стерла в кровь. – Она постучала по книжке под мышкой. – Моя цель – где-нибудь присесть».
Когда все вошли в парк, большая часть группы отправилась к зоопарку. Мы же прошли насквозь и остановились на берегу пруда с ранними гребцами и утками, мадам Брескин расположилась на скамье, а мы – на газоне, ближе к воде.