Джебе - лучший полководец в армии Чигизхана
Шрифт:
На базарной площади было многолюдно, но тихо. Слышались лишь топтание с ноги на ногу нескольких тысяч испуганно сопящих людей. Их окружали воины принца. За конницей Эльдара Чиркудай увидел своих. Сделав знак охранной тысяче – дожидаться его – он проехал сквозь шарахающихся в стороны уйгуров к огромному зданию, около которого возвышался на коне Эльдар. Принц напряжённо молчал, ожидая, когда соберут побольше его будущих подданных. Увидев приближающегося Чиркудая, он гордо кивнул ему головой и осмотрел
Чиркудай встал с ним рядом и, подвернув ногу, положил её попёрек седла, приготовившись смотреть, что будет дальше. Бессознательным движением вытащил из кармана короткий дротик для метания, и стал его вертеть в пальцах. Эльдар покосился на его занятие, прокашлялся и неожиданно, сорвавшись на фальцет, громко крикнул:
– На колени!!! Негодяи!!!
Толпа зашевелилась, но на колени не упала. Тогда в задние ряды ворвались воины принца и стали стегать всех подряд налево и направо, сбивая ногами неповоротливых подданных на землю. Наконец-то люди поняли, что от них хотят и повалились в пыль.
Ветерком на площадь принесло дым от пожарищ, запах горелого мяса и еще какую-то вонь. Чиркудай не мог определить, что может так гадко пахнуть. Ему здесь ничего не нравилось. К уйгурам он испытывал стойкую неприязнь. И к их городу тоже.
– Приведите мерзавцев! – уже нормальным голосом приказал Эльдар.
Его воины стали выволакивать из какой-то базарной постройки богато одетых, но сильно помятых мужчин. Всего перед ним поставили двадцать пять человек.
– На колени! – снова крикнул Эльдар, бешеными глазами впившись в лица пленников. И те сразу повалились на землю словно кули.
Эльдар осмотрел всю многотысячную толпу негодующим взглядом и прокричал:
– Эти негодяи, убили моего отца и думали, что будут править вечно на том троне, который по праву принадлежит мне! Но я пришёл! И сейчас свершится правосудие! – он махнул белым платочком, оказавшимся у него в руке.
Воины выхватили сабли и стали ловко отсекать одну склоненную голову пленников за другой, которые с деревянным стуком падали на утоптанную землю. Чёрный, почуяв кровь, хрипло рыкнул, но лишь переступил с ноги на ногу.
Покончив с врагами, Эльдар заорал на горожан, принявшись грозить всеми небесными карами. Затем он объяснил, что с помощью своего друга Темуджина, уничтожит любого, посягнувшего на его власть. Он говорил и говорил. Чиркудаю это надоело, тем более что у него внутри возникло какое-то сосущее чувство, манящее в юрту, в часе езды от города.
Подав своим знак – уходим – он поехал в сторону охранной тысячи от заливающегося и оглохшего от своей речи Эльдара. Принц даже не заметил его исчезновения, как не заметил ухода аратских всадников.
Отдав приказ выставить усиленный караул, Чиркудай спешился и вопросительно посмотрел на принявшего повод нукера. В лагере стояли две юрты. Воин пожал плечами, сделал удивлённое лицо и доложил:
– Хоахчин сказала, чтобы мы поставили ей геру, – парень
В юрте, при жёлтом свете китайского фонаря, сидела Сочигель и Хоахчин. Они его ждали. Сочигель была уже не в стареньком платье, а в красивом китайском халате – старуха постаралась.
Зыркнув на Чиркудая, Хоахчин закряхтела и, поднявшись на ноги, направилась к выходу, устало пояснив:
– Мясо в котле... Есть рис и кислое молоко, – мельком взглянув на посторонившегося Чиркудая, пробормотала: – Она знает, где и что, – и вышла.
Чиркудай помедлил и, посматривая краем глаза на застывшую у стены Сочигель, начал снимать амуницию, развешивая всё на колышках, торчавших из обрешетки геры. Не торопясь, уселся у котла и стал есть. Но вкуса не чувствовал. Душа было в смятении. До Сочигель он никого не боялся, а сейчас трусил. И злился на себя.
Он чего-то ожидал. Еда стала неприятной, и он прекратил жевать. Украдкой взглянул на девушку, встретился с ней глазами и, внутри, будто обдало горячей волной. Сочигель плавно отвернулась со странной улыбкой на губах.
Вдруг Чиркудаю очень захотелось дотронуться до её руки, лежащей на колене, и он дотронулся. Сочигель слегка вздрогнула, как-то подобралась, но через некоторое время расслабилась, повернулась к Чиркудаю, посмотрела на него добрыми глазами и положила свою горячую руку сверху, на ладонь Чиркудая. Его бросило в жар.
Глава двадцать первая. Барс со сломанной лапой
На следующий день от Газмана примчался гонец и доложил, что заместитель командующего взял второй город.
– Уйгуры совсем не могут драться! – объяснял гонец, сидя у костра, недалеко от юрты Чиркудая. – Темуджин был прав – уйгуры не воины, уйгуры – купцы. У нас убито двое, тридцать два ранено, а у них полторы сотни убитых и тысячи раненых.
Чиркудай, слушал рассказ бывшего человека длинной воли и думал, что у Темуджина действительно лучшая армия в Великой степи.
Гонец замолчал, посматривая на туменного. Притихли поддерживавшие восклицаниями рассказ вестника, нукеры, окружавшие их. А Чиркудай пытался представить себе – как там в дома, в Степи? Началась война с кераитами и Джамухой, или нет?
Отпустив гонца отдыхать, он велел ему сегодня же вечером возвращаться назад. Гонец встал на ноги, поклонился, и пошел к своей десятке, которая сопровождала его.
В ожидании вестей от Эльдара Чиркудай взялся за обучение Сочигель верховой езде. Она не разговаривала с ним на улице, смущенно прячась от доброжелательных взглядов нукеров за плечо Чиркудая. Но в юрте, наедине с ним, и даже с Хоахчин, преображалась, становилась смешливой и разговорчивой. По ночам вспоминала про свою тяжёлую жизнь. Но не горестно, а всё время находила какие-то весёлые стороны у любых событий.