Джек Абсолют
Шрифт:
Когда Джек наконец вернулся в свою каюту, ему было не по себе. Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, он решил покорпеть над шифром. Пеллью храпел на разные лады, создавая музыкальный фон.
Остро наточенным карандашом Джек перенес цифры на верхнюю половину чистого листа бумаги и склонился над страницей, сперва сосредоточив внимание на чистой ее части, а потом позволив глазам переместиться вверх, пока они не охватили все шесть строчек:
71685459656355545569642
52646369765269527452766964597
656953765351
62765272745959626551526566
5560577561595165
123
Он исходил из того предположения, что цифры так или иначе соответствуют буквам, однако полагал, что кодирование каждой буквы одной лишь цифрой было бы слишком простым, а тремя, напротив, слишком сложным. Скорее всего, буква шифровалась двумя цифрами. Правда, оставался вопрос о том, почему же в первых двух и последней строке число цифр было нечетным.
Решив, что к этому можно будет вернуться потом, Джек подчеркнул карандашом пары чисел, оставив в концах двух верхних строчек по три цифры. Проанализировав наличие цифровых комбинаций, например 555455 в первой строке, он решил, что они могут соответствовать согласным, связанным с гласными, как, например, «оло» в слове «молоко».
Он поискал наименьшее число из двух цифр и нашел его в третьей, четвертой и пятой строках: 51. Если предположить, что 51 соответствует буква "А", то 52 может означать "В" и так далее.
Быстренько набросав шпаргалку на отдельном листке, Джек заменил каждую пару цифр предполагаемыми буквами и выписал результат «OSCZCA». Шифр внутри шифра? Акроним? Даже анаграмма? С полчаса он пытался составить таковую, сперва на английском, потом на французском.
Затем Джек поработал с другими строками и в итоге получил точно такую же абракадабру. Ничего не выходило.
Бросив карандаш, Джек поднялся и отправился пройтись по палубе. Вернувшись, он постоял над листком, снова посмотрел на строки с числами... и вдруг понял, что именно он мог упустить. Вероятно, для большего запутывания возможного дешифровщика автор шифра изменял комбинацию для каждой строки. Например, если 51 в первой строке обозначало "А", то во второй строке та же пара цифр могла соответствовать букве "В". Таким образом, в третьей строке, где действительно встречалось 51, это была бы уже третья буква алфавита.
Абсолют торопливо набросал новую схему для третьей строки, где 51 должно было соответствовать "С", 52 — "D", и так далее до конца алфавита. Когда он дошел до этого самого конца, где 74 должно было соответствовать "Z", начался новый цикл, "А" стало 75, а "В" — 76. Подставив к парам цифр новые буквы, Джек записал новую версию третьей строки. Это было одно-единственное слово: QUEBEC.
Квебек.
Джек пришел в радостное возбуждение и по уже проверенной схеме в несколько секунд расшифровал комбинации в каждой из остальных строк.
Вскоре перед ним лежал полный текст послания. Слегка поломав голову, он пришел к выводу, что тройные цифры в конце первых двух строк — 642 и 597 — были не обозначениями букв, а всего лишь кодовыми номерами, соответствовавшими именам агентов и предназначавшимися для использования при дальнейшем обмене посланиями.
Оставались мелкие затруднения, с которыми Джек разобрался минут за десять, а покончив, чуть не рассмеялся. Хитрость заключалась в том, что часть послания была написана по-английски, а одна фраза по-французски.
1-2-3. Один, два, три. Un-deux-trois. Un-de-trois. Одно из трех!
Как правило, конспираторы посылают по нескольку шифрованных сообщений, ибо вероятность перехвата всегда весьма велика. Письмо, извлеченное из полой серебряной пули, побывавшей в человеческом желудке, было одно из трех.
Джек отбросил карандаш и потер глаза. Через иллюминатор с востока уже начинал проникать слабый свет, но у Джека еще оставалась возможность поспать пару часов, прежде чем явиться к генералу с отчетом.
Он улегся, настолько усталый, что надеялся быстро уснуть, несмотря на похрапывание, доносившееся с койки Пеллью. Увы, сон не шел, хотя мешал отнюдь не молодецкий храп земляка, а воспоминание об увозившей Луизу лодке и их последнем разговоре, полном подозрений и ревности. Джек вел себя глупо. Завтра на берегу в Квебеке надо будет исправить дело.
На следующее утро в ответ на его решительный стук в дверь каюты Бургойна послышался столь же резкий ответ: «Войдите!» Генерал стоял у стола с дымящейся кружкой в одной руке и длинной вилкой в другой. Перед ним стояла тарелка, в которой могли находиться только почки. Во время их совместной кампании в Испании; в 1762 году генерал сильно пристрастился к почкам «по-испански». Наполнявший каюту острый запах потрохов, чуть перебивавшийся сладостью шерри, вызвал в желудке Джека мгновенный отклик. Что можно понять и простить, вспомнив, что сначала он воздал должное генеральскому бишопу, а потом провел почти бессонную ночь.
— Берите вилку, Джек. Это подарок от губернатора, прислан с первой же шлюпкой с берега. — Бургойн подхватил кусочек на вилку. — Просто восхитительно! Сам не знаю почему, но сегодня я голоден, как волк.
Из угла каюты послышался громкий смех.
Ширма, за которой прошлым вечером скрывались актеры-любители, нынче скрывала кого-то еще.
Бургойн подмигнул Джеку с заговорщическим видом, и Джек изобразил ответную улыбку:
— Спасибо, у меня нет аппетита. Вот чашечку кофе я бы выпил.
По кивку генерала Джек наполнил чашку из кофейника. Генерал, принявший его по-простому, в сорочке и чулках, потянулся за брюками.
— Позвать мне вашего слугу, сэр?
— А вы разгадали шифр?
— Так точно, сэр.
— Тогда я, пожалуй, лучше оденусь сам. Пока одеваюсь, послушаю ваши объяснения.
Джек поднял брови в сторону ширмы. Бургойн покачал головой:
— На сей счет, Абсолют, можете не волноваться.
Джек вздохнул. Что существенно затрудняло его деятельность, так это упорное пренебрежение элементарными правилами секретности со стороны старших командиров. Однако делать было нечего, и Джек, стараясь поменьше вдыхать пар, поднимавшийся над почками «по-испански», выложил на край стола принесенный с собой листок.