Джек Потрошитель
Шрифт:
Сикерт буквально коллекционировал студии, а потом через короткое время оставлял их. Его знакомые хорошо знали, что эти студии, подобно крысиным норам, располагались на самых убогих улицах. Друг Сикерта, художник Уильям Ротенстайн, с которым он познакомился в 1889 году, писал о пристрастии Сикерта к «грязной атмосфере ночлежек». Ротенстайн говорил, что Сикерт просто «гениально» умел отыскивать самые мрачные и отвратительные комнаты, чтобы устроить в них мастерские, и это отвращало от него друзей. Ротенстайн называл Сикерта «аристократом по натуре, питающим болезненную склонность к жизни под лестницей».
Деннис Саттон писал, что «неугомонность Сикерта была основной
Саттон рассказывает, что во время одной из таких прогулок Сикерт был одет в кричащий клетчатый костюм. Он проходил мимо группы девушек, стоявших на Копенгаген-стрит в миле к северо-западу от Шордича. Девушки в ужасе разбежались, крича: «Джек Потрошитель! Джек Потрошитель!» Сикерт, смеясь, объяснил друзьям, что это его прозвище.
«Я сказал ей, что я Джек Потрошитель, и снял шляпу», — пишет преступник в письме от 19 ноября 1888 года. Тремя днями позже Потрошитель прислал письмо, в котором говорилось, что он «в Ливерпуле и только что встретил молодую девушку на Скотланд Роуд… Я улыбнулся ей, и она назвала меня Джеком Потрошителем. Она даже не знала, насколько близка была к истине». Примерно в то же время в «Санди Диспетч» появилась статья о том, что в Ливерпуле пожилая женщина сидела в Шил-парке, когда «респектабельного вида мужчина в черном пальто, светлых брюках и мягкой фетровой шляпе» подошел к ней и вытащил длинный тонкий нож. Он сказал, что он собирается убить множество женщин в Ливерпуле и отослать уши первой жертвы редактору местной газеты.
Сикерт делал свои наброски у Гатти в эпоху, когда психопаты-насильники почти не имели доступа к возбуждающим материалам. У современных насильников, педофилов и убийц огромный выбор: фотографии, аудиокассеты и видеофильмы. Они снимают и записывают убийства и пытки. В журналах, фильмах, книгах, компьютерных программах и на интернет-сайтах они могут найти множество сцен насилия. В 1888 году визуальных или аудиоматериалов, которые помогли бы психопату подпитывать свои жестокие фантазии, почти не было. Единственным источником были картины и рисунки, а также представления в театрах и мюзик-холлах. Мог Потрошитель совершить и пробную вылазку — например, запугать пожилую женщину в Ливерпуле. Вполне возможно, что она была одной из десятков или даже сотен попавших в подобную ситуацию.
Убийцы-психопаты часто, проигрывают в фантазиях свои действия, прежде чем выработать окончательный план. Практика позволяет достичь совершенства. Убийца испытывает настоящий трепет от близости исполнения своих желаний. Пульс его учащается. Адреналин поступает в кровь. Убийца продолжает исполнять свой ритуал, каждый раз все ближе подходя к финальному акту насилия. Убийцы, прикидывающиеся офицерами полиции, любят устанавливать на крышах своих машин мигалки. Они успевают перепугать до смерти не один десяток женщин-водителей, прежде чем действительно совершат похищение и убийство.
Джек Потрошитель, по-видимому, сделал не один пробный забег, прежде чем решиться на настоящее убийство. Через какое-то время такая практика перестала его
Затем он убежал, сорвав «фальшивые бакенбарды» и бросив их на землю. Смотритель преследовал его до Тули-стрит, но потом потерял из виду. Смотритель рассказал полиции, что это был мужчина пяти футов и трех дюймов роста (160 см), плотного телосложения, с усами. Ему было около тридцати лет, он был одет в черный костюм, который казался новым, легкое пальто и темную шляпу.
«Я немало позабавился с фальшивыми бакенбардами и усами», — написал Потрошитель 27 ноября.
После того как в 1894 году было завершено строительство Тауэрского моста, подземный переход был закрыт для пешеходов и превращен в газовую магистраль, но в 1888 году он представлял собой мрачную металлическую трубу семи футов в диаметре (2,20 м) и четыреста футов длиной (120 м). Он начинался на южном склоне Тауэрского холма непосредственно в Тауэре, проходил под Темзой и выходил на поверхность в Пикл Херринг Стейрз на южном берегу реки. Если описание, данное смотрителем полиции, было верным, он преследовал мужчину по всему туннелю до Пикл Херринг Стейрз, затем по Вайн-стрит, которая пересекается с Тули-стрит. Лондонский Тауэр располагается примерно в полумиле к югу от Уайтчепела. Подземный переход был местом зловещим и неприятным. Многие предпочитали пересекать реку на лодках, чем идти по грязной, темной трубе под водой.
Несомненно, что полиция сочла мужчину с накладными бакенбардами «шутником». Я не нашла сообщения об этом инциденте в полицейских рапортах. Но этот «шутник» был достаточно расчетлив, чтобы выбрать для демонстрации своего оружия темное пустынное место. Маловероятно, что он расценивал смотрителя как человека, способного оказать ему реальное сопротивление. Этот человек сознательно хотел поднять шум и не собирался быть пойманным. В пятницу, 14 сентября, как раз хоронили Энни Чэпмен.
Три дня спустя, 17 сентября, столичная полиция получила первое письмо, подписанное «Джек Потрошитель».
«Дорогой шеф.
Теперь они утверждают, что я жид. Когда же они хоть чему-нибудь научатся, дорогой старый шеф? Мы с вами знаем правду, не так ли? Ласк может рыскать повсюду. Ему никогда не найти меня, но я хожу перед его носом постоянно. Я вижу, как они ищут меня, и это дает мне возможность посмеяться над ними. Ха-ха. Мне нравится моя работа, и я не остановлюсь, пока не состарюсь, но даже тогда продолжайте искать вашего старого приятеля Джеки.
Поймайте меня, если сможете».
Письмо увидело свет лишь недавно, поскольку его никогда не включали в рапорты столичной полиции. Оригинал его хранится в государственном архиве.
В десять вечера 17 сентября — в тот же самый день, когда Потрошитель прислал свое первое письмо, — в полицейском участке Вестминстера появился мужчина. Он сказал, что он художник из Нью-Йорка и прибыл в Лондон «изучать искусство» в Национальной галерее. Репортер «Таймс» записал диалог так живо и комично, что репортаж читается как сценарий.