Джек Ричер, или Гость
Шрифт:
– Однако знакомство с вами вряд ли пойдет ей на пользу. Вас едва ли можно назвать идеальным мужем для деловой женщины, вы согласны?
– Меня вообще едва ли можно назвать чьим-либо мужем.
Дирфилд улыбнулся.
– Это просто образное выражение, только и всего. Но «Спенсер и Гутман» предпочитает работать в белых перчатках. Знаете, фирма обращает внимание на любые мелочи. Но она в первую очередь занимается финансами, верно? В банковском мире ее имя хорошо известно. А вот в уголовных делах у фирмы никакого опыта. Вы точно хотите, чтобы в такой ситуации ваши интересы представляла мисс Джейкоб?
– В какой ситуации?
– В такой, в какой вы оказались.
– А в какой ситуации я оказался?
– Эрнесто А. Миранда был человек недалекий, вам это известно? – сказал Дирфилд. – У него определенно были не все дома. Вот почему Верховный суд отнесся к нему так снисходительно. Он был неполноценным, и поэтому его потребовалось оберегать. А вы, Ричер, тоже человек недалекий? Умственно неполноценный?
– Вполне возможно, раз мне приходится терпеть этот вздор.
– И вообще, права – это для виновных. Вы уже признаёте себя в чем-то виновным?
Ричер покачал головой.
– Я ни в чем не признаюсь. Мне не в чем признаваться.
– Кстати, а старина Эрнесто отправился-таки в тюрьму, знаете? Об этом как-то склонны забывать. Его судили повторно и вынесли обвинительный приговор. Он отсидел пять лет. И знаете, что случилось с ним дальше?
Ричер ничего не ответил.
– Я тогда как раз работал в Фениксе, – продолжал Дирфилд. – В Аризоне. В отделе расследования убийств полиции города. Как раз перед тем, как перейти в Бюро. В январе тысяча девятьсот семьдесят шестого года нас вызвали в один бар. На полу валялся кусок дерьма, из которого торчал засунутый по самую рукоятку длинный нож. Это оказался знаменитый Эрнесто А. Миранда, обливший кровью все вокруг. Никто даже пальцем не пошевелил, чтобы вызвать «скорую помощь». Старина Эрнесто скончался через пару минут после того, как мы приехали.
– Ну и что?
– А то, что перестаньте испытывать мое терпение. Я уже потерял целый час, успокаивая этих ребят, которые чуть было не перессорились из-за вас. Так что теперь вы передо мной в долгу. Поэтому отвечайте на их вопросы, а я скажу, когда вам понадобится чертов адвокат и понадобится ли он вообще.
– Что за вопросы? Дирфилд улыбнулся.
– Что за вопросы? Ну, мы хотим кое-что узнать, вот что за вопросы.
– И что вы хотите узнать?
– Мы хотим узнать, интересны ли вы нам.
– С чего это я могу представлять для вас интерес?
– Ответьте на наши вопросы, и мы это выясним.
Ричер задумался. Положил руки на стол ладонями вверх.
– Ладно. Какие у вас ко мне вопросы?
– Вероятно, вам известно и дело «Брюэр против Уильямса»? – спросил мужчина по фамилии Блейк.
Пожилой, излишне полный, в плохой форме, но его губы шевелились достаточно быстро.
– И «Дакуорт против Игана»? – подхватил Пултон.
Ричер посмотрел на него. Пултону было лет тридцать пять, но он казался моложе – один из тех мужчин, кто остается молодым бесконечно долго. Словно его законсервировали после окончания колледжа. В оранжеватом свете ламп его костюм приобрел жуткий оттенок, а усы казались фальшивыми, приклеенными.
– Или дело «Штат Иллинойс против Перкинса»? – подала голос Ламарр.
Ричер перевел взгляд на нее.
– Вы что, решили устроить мне экзамен по юриспруденции?
– А как насчет дела «Минник против штата Миссисипи»? – продолжал Блейк.
– «Макнейл против штата Висконсин»? – с улыбкой сказал Пултон.
– «Штат Аризона против Фулминанта»? – спросила Ламарр.
– Вам известна суть этих дел? – подвел итог Блейк.
Ричер задумался, пытаясь найти ловушку, но так ничего и не обнаружил.
– Последующие решения Верховного суда, – наконец сказал он. – Продолжение дела Миранды. Дело Брюэра разбиралось в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году, Дакуорта – в восемьдесят девятом, Перкинса и Минника – в девяностом, Макнейла и Фулминанта – в девяносто первом. Во всех этих делах первоначальное решение по делу Миранды уточнялось и переформулировалось.
Блейк кивнул.
– Замечательно.
Ламарр подалась вперед. Отблеск от сверкающей поверхности стола осветил ее лицо снизу, придав ему сходство с черепом.
– Вы были знакомы с Эми Каллан? – спросила она.
– С кем?
– Ты прекрасно все расслышал, сукин сын.
Ричер недоуменно посмотрел на нее. Затем женщина по имени Эми Каллан медленно вынырнула из прошлого. Вероятно, это отобразилось у него на лице, потому что на тощем лице Ламарр застыла довольная усмешка.
– Но теплых чувств вы к ней не испытывали? – спросила она.
Наступила тишина.
– Хорошо, теперь моя очередь, – заговорил Козо. – На кого вы работаете?
Ричер медленно перевел взгляд направо и задержал его на Козо.
– Я ни на кого не работаю, – сказал он.
– «Не лезьте на нашу территорию», – процитировал Козо. – «На нашу» – множественное число. Один человек про себя так не говорит. Ричер, кто эти «мы»?
– Никаких «мы» нет.
– Чушь, Ричер. Петросян протянул руку к тому ресторану, но вы уже были там. Кто вас послал?
Ричер ничего не ответил.
– А что насчет Каролины Кук? – вмешалась Ламарр. – С ней вы тоже были знакомы?
Ричер медленно развернулся обратно к ней. Она продолжала улыбаться.
– Но к ней вы тоже не испытывали теплых чувств, правда?
– Каллан и Кук, – повторил Блейк. – Ричер, выдайте все о них с самого начала, хорошо?
Ричер недоуменно посмотрел на него.
– Выдать что?
Опять молчание.
– Кто послал вас в ресторан? – снова заговорил Козо. – Выкладывайте все начистоту, и я постараюсь добиться для вас смягчения.
Ричер снова повернулся к нему.
– Меня никто никуда не посылал.
Козо покачал головой.
– Чушь, Ричер. Вы живете в особняке стоимостью в полмиллиона долларов на берегу реки в престижном районе Гаррисона и ездите на новеньком джипе стоимостью сорок пять тысяч. При этом, насколько известно налоговой службе, вы не заработали ни цента вот уже почти за три года. А когда кому-то понадобилось отправить в больницу лучших ребят Петросяна, для этой цели пригласили вас. Из всего этого нетрудно заключить, что вы на кого-то работаете, и я хочу знать, на кого именно.