Джек Ричер, или Выстрел
Шрифт:
– Кто здесь? – прохрипел Джеймс Барр.
Голос у него был слабый. И еще Ричер уловил в нем страх.
– Кто здесь? – снова спросил Барр.
Он не мог повернуть голову, и это уменьшало поле его обзора. Его глаза постоянно двигались справа налево и обратно. Ричер подошел поближе и молча наклонился над кроватью.
– Ты? – спросил больной.
– Я, – ответил Ричер.
– Зачем ты здесь?
– Знаешь зачем.
Правая рука Барра задрожала, и серый провод стал раскачиваться. Наручник застучал
– Похоже, я тебя подвел, – сказал он.
– Очень похоже.
Ричер смотрел Барру в глаза, поскольку глаза оставались единственной частью его тела, способной двигаться. Зафиксирована была не только голова, но и тело, спеленутое, как у мумии.
– Я ничего не помню, – сказал Барр.
– Ты уверен?
– Полная пустота.
– Ты понимаешь, что я с тобой сделаю, если ты меня обманываешь?
– Догадываюсь.
– Ну тогда умножь на три, – посоветовал Ричер.
– Я говорю правду, – сказал Барр. – Я ничего не могу вспомнить.
Его голос был тихим, беспомощным, полным недоумения. Он не оправдывался и не жаловался. Просто констатировал факт.
– Расскажи о бейсбольном матче, – сказал Ричер.
– Его передавали по радио.
– Не по телевидению?
– Я предпочитаю радио, – сказал Барр. – Как в старые добрые времена, когда я был ребенком. Однажды передавали радиорепортаж из Сент-Луиса. Такие огромные расстояния. Летние вечера, теплая погода. И репортаж о бейсбольном матче.
Он затих.
– Ты в порядке? – спросил Ричер.
– У меня ужасно болит голова. Кажется, мне сделали операцию.
Ричер промолчал.
– Я не люблю смотреть бейсбол по телевизору, – сказал Барр.
– Я пришел не для того, чтобы обсуждать твои вкусы.
– А ты сам смотришь бейсбол?
– У меня нет телевизора, – ответил Ричер.
– Правда? Но он у тебя должен быть. Можно купить телевизор за сотню долларов. А маленький даже дешевле. Посмотри в «Желтых страницах».
– У меня также нет телефона. И нет дома.
– Но почему? Ты ведь больше не служишь в армии.
– Откуда ты знаешь?
– Никто больше не служит в армии. Во всяком случае, с тех времен.
– Некоторые продолжают служить, – сказал Ричер, думая об Эйлин Хаттон.
– Только офицеры, – возразил Барр.
– А я и был офицером, – сказал Ричер. – Ты должен помнить такие вещи.
– Но ты был не таким, как все. Вот что я имел в виду.
– И чем же я отличался?
– Ты зарабатывал на жизнь.
– Расскажи мне лучше о бейсбольном матче.
– Почему у тебя нет дома? У тебя все хорошо?
– Ты обо мне беспокоишься?
– Мне не нравится, когда у небезразличных мне людей возникают проблемы.
– У меня все в порядке, – сказал Ричер. – Поверь мне. Проблемы у тебя.
– Теперь ты полицейский? Здесь? Я тебя ни разу тут не видел.
Ричер покачал головой.
– Я
– Откуда?
– Из ниоткуда. Гражданин мира.
– Почему ты оказался здесь?
Ричер не стал отвечать.
– Ага, чтобы разобраться со мной.
– Расскажи о бейсбольном матче.
– Играли «Чикаго кабз» и «Кардиналы», – ответил Барр. – Упорная была игра. «Кардиналы» с большим трудом победили, но еле унесли ноги.
– Выбили мяч за пределы поля?
– Нет, они выиграли из-за ошибки защитников. Первый «Кардинал» за четыре мяча прошел на первую базу, потом сумел добежать до второй. Второй отбил в поле, самого выбили, но первый успел на третью базу. Защитник поймал мяч, убедился, что игрок со второй базы не собирается бежать на третью, и бросил на первую, попытавшись отнять мяч у бьющего. Но мяч улетел на скамейку. Пока они его подбирали, игрок с третьей базы добежал до ворот и принес «Кардиналам» решающее очко. Так они и победили, без единого чистого удара.
– Ты очень хорошо помнишь игру.
– Я слежу за «Кардиналами». И всегда следил.
– Когда это было?
– Я не знаю даже, какой день сегодня.
Ричер не стал ничего отвечать.
– Не могу поверить, что я сделал то, о чем они говорят, – заявил Барр. – Просто не могу поверить.
– Осталось множество улик, – сказал Ричер.
– Подлинных?
– Нет ни малейших сомнений.
Барр закрыл глаза.
– Сколько людей? – спросил он.
– Пять.
Грудь Барра начала тяжело подниматься и опускаться. Из закрытых глаз покатились слезы. Рот приоткрылся, образовав неровный овал.
– Почему я это сделал? – заплакал Барр.
– А почему ты это сделал в первый раз? – сказал Ричер.
– Тогда я был безумен, – ответил Барр и после небольшой паузы добавил: – Это не оправдание. Тогда я был другим человеком. Я надеялся, что мне удалось измениться. Я был в этом уверен. И потом я вел себя нормально. Очень старался. Четырнадцать лет ушло на исправление.
Он надолго замолчал.
– Я бы покончил с собой, – вновь заговорил Барр. – Ты знаешь, еще тогда. Пару раз я был очень к этому близок. Мне было так стыдно. Вот только те четверо военных в Эль-Кувейте оказались плохими парнями. Это стало моим единственным утешением. Я цеплялся за него как за искупление.
– Почему у тебя столько ружей?
– Я не мог с ними расстаться. Они являются напоминанием. Они помогали мне держаться. Без них вести себя достойно было невозможно.
– А ты из них стрелял?
– Время от времени. Не слишком часто.
– Где?
– На стрельбище.
– Где именно? Полицейские проверяли.
– Не здесь. Я отправлялся через границу штата в Кентукки. Там есть дешевое стрельбище.
– Ты знаешь площадь в центре города?
– Конечно. Я здесь живу.