Джекпот! Выбор!
Шрифт:
— Так, после войны Забвения много осталось пустующих. Да, и детей меньше рождается, — ответил на мой вопрос демоненок. — Вот у нас восемь замков, хватит и мне, и будущему брату. Даже ребенку Дейдры достанется парочка. Хотя у нее и свои есть. Расскажешь еще что-то о своем детстве? — попросил, умоляюще заглядывая в глаза.
— Расскажу. Только давайте переберемся в гостиную.
Но до гостиной мы не дошли, устроились на белом ковре возле камина, и я принялась рассказывать о своем детстве. Так как лето я ежегодно проводила у деда в селе, а позже в лагере, то историй было много. Про дедовых собак — Чука и Гека и как они искали друг друга. Как,
Где-то мои слушатели смеялись вместе со мной, где-то требовали объяснений незнакомых слов, и когда я уже стала закатывать глаза на очередное Дэви «а что значит…?», пришло время демоненку возвращаться в отцовский замок. Тот не хотел, куксился, но после того как я нарисовала ему коньки, рассказала как их делать, особое внимание уделив шнурованным ботинкам, и поручила организовать каток, умчался переполненный важности, напоследок шепнув:
— Знаешь, Алин, я вспомнил. Есть недостроенный замок в лесах Черных тварей. Предания говорят, что он принадлежал Видящим, но с тех пор как после войны Забвения исчезли хозяева, туда никто не может проникнуть.
И словно собака получившая кость, мой мозг ухватился за эту зацепку с требованием поехать и посмотреть, что там за замок, словно именно в нем, в этом самом замке кроется отгадка всего происходящего.
«И в храме…», — напомнил внутренний голос и давно забытое ощущение, что я что-то сделала неправильно, вернулось вновь. Как-то не так я поняла слова книги Тайн. И чем больше я об этом думала, тем больше в этом убеждалась.
— В замок ты не пойдешь, — словно прочитав мои мысли, категорично заверил меня Рей.
— Я хотела в библиотеку, — призналась я, чтобы развеять его подозрения, но потому как прищурились янтарные глаза, поняла, что мне это не удалось. — Почитать про тот замок.
— Сначала обедать, — пробормотал Ксай и, подхватив на руки, понес в гостиную.
— Я принесу книги, — улыбнулся дракон, наблюдая, как меня транспортируют к столу.
Да… с этой их потребностью не выпускать меня из рук, нужно что-то срочно решать, а то ноги атрофируются за ненадобностью. Хихикнула, вспомнив мультик о Валли и толстяках будущего, перемещающихся по станции в креслах. Кажется, мне грозит такая же участь, если не возьму все в свои руки.
Заметив, что мы удивительным образом остались вдвоем, потянулась за пламенным жизнеутверждающим поцелуем. И тут же с тихим стоном меня опустили попой на стол, сдвинув в сторону тарелки. Ксай неистово терзал губы, языком вторгался в жаркую глубину моего рта, игрался, вызывая непроизвольные стоны.
Желание становилось все ярче, плавило кровь, словно шоколад на солнце, и тягучей спиралью закручивалось внизу живота. Страсть так захватила меня, что я и сама не заметила, как под смешки Ксая стянула с него рубашку, и принялась покрывать легкими поцелуями-бабочками играющий внушительными
Я и сама не поняла, в какой момент рук и губ стало больше. Лишь по скользящим по спине губам осознала, что кто-то еще включился в нашу игру. Тихий выдох опалил чувствительную кожу спины, и я выгнулась, подставляя Ксаю беззащитную шею, чтобы столкнуться с синими, как васильки, глазами.
Близость любимых мужчин пьянила, туманя мозги.
— Дэм, а помнишь…, ты говорил…, что обретя… прию, демон… не может… быть с дугой…, - срывающимся от страсти дыханием выдавила из себя. — Но ты же меня… хочешь? — и столько неприкрытой надежды было в моем голосе, что я застонала. А может это потому, что Ксай прокладывая дорожку поцелуев, немного чувствительнее надавливает языком на пульсирующую артерию?
— Сомневаешься? — усмехается Дэмриан, скользя большим пальцем по моей нижней губе, в то время как вторая рука перехватывает мою и опускает вниз, давая почувствовать набухший под тканью штанов затвердевший комок.
В голове толпятся вопросы, хочется спросить так много, но стоит только попробовать их сформулировать, как они разлетаются встревоженной стайкой птиц. Киваю головой, подтверждая свои сомнения и Дэм объясняет.
— Истинную по запаху определяет зверь, — повторил уже слышанное от Рея, — но человеческая сущность тоже важна. Демон никогда не действует, только руководствуясь волей зверя, всегда следуя за человеческим разумом. Иногда инстинкты пересиливают. И нас буквально разрывает от противоречий, как это было вчера со мной, — демон целует меня, и только что выстроенный стройный хоровод мыслей сбивается вновь.
— Но…, - пытаюсь вернуть я ускользающий смысл разговора.
— Ты права после обретения демон может быть только с истинной, а моя истинная — ты.
Еще одно «но» и животрепещущий вопрос «с чего он это взял?», замирают на устах, так и не вырвавшись. Жар тысячи поцелуев опаляет кожу, в крови искорками пузыриться возбуждение. Прикусываю губу от накатившей волны вожделения, когда теплые губы накрывают ареолу соска, посасывая уже затвердевшую горошинку.
И с каждым судорожным вдохом здравомыслие все больше уступает разливающемуся по венам желанию.
— Не могу больше, — под тихий смешок не возражающего Ксая, выдергивает меня из рук вампира демон. — Хочу тебя безумно, — несдержанно рычит прямо в ухо.
Цепляюсь, обнимая его талию ногами. Руками лохмачу темные волосы, запуская в них пальцы, и натыкаюсь на рога. Фокусирую взгляд на резких хищных чертах лица, чувствую мягкую кисточку хвоста под своей обнаженной попой. Выдыхаю, понимая, что Дэм на грани превращения, невзирая на сдерживающие браслеты. То ли сказывается почти месяц воздержания, то ли проснувшиеся инстинкты, но я отчетливо вижу, что держит меня на руках не мужчина, а та вторая сущность, что еще вчера готова была бросить и лететь к своей истинной.
Хочу уточнить, спросить, но и эти слова вылетают из головы раньше, чем успевают оформиться в мыслях и из уст вырывается только рваный вдох. Сердце бешено стучит в груди. Изгибаюсь в попытке соприкоснуться с мужчиной полнее, трусь, нетерпеливо ерзая, чуть не хныча от невозможности насадиться пульсирующим лоном на налитую плоть.
Грубый нетерпеливый рывок сильных рук и демон медленно, но настойчиво, толкнулся внутрь, заполняя ноющую пустоту. Замер, давая немного привыкнуть. Чуть выскользнул и снова мягко толкнулся глубже, заставляя меня несдержанно стонать и подмахивать бедрами, насаживаясь быстрее.