Джекпот?!
Шрифт:
Пролистав пару страниц, нашла описание того самого людского периода в истории Аластри, называемого Второе Великое Переселение. По большому счету, события, описанные в книге, ничем не отличались от поведанных драконом. История до Великого Переселения гласила — Бог войны Стрезол и Богиня любви Ахелиса или Ахлес, как она называлась в этой книге, создали этот мир с двумя материками и заселили его шестью расами. Стрезол создал змеелюдей, ирлингов, вампиров, а Ахлес населила мир оборотнями, драконами и демонами. Причем демоны и ирлинги, пришли в этот мир позже из другого мира — это было Первое Великое Переселение. Все расы в среднем жили немного немало, а 700–800 лет. И чтобы не было перенаселения,
Для Второго Великого Переселения Боги подготовились — создали целый материк для людей. Только не учли, что эта многочисленная раса не справится с уже здесь присутствующими. Да, и удержать летающих на одном континенте было невозможно. Людей стали притеснять. Их безнаказанно ловили и делали предметами охоты, женщин насиловали и заставляли непрестанно рожать, ведь полукровок не было и, несмотря на схожесть, дети в кровосмесительных браках древних рас не рождались, а не найдя истинную количество детей было строго ограниченно одним ребенком, и то нужно было провести специальный ритуал и испросить благословение богини. А она, будто исчезла и все реже благословляла древние расы, одаривая их чистокровными детьми. Тогда-то и пошли в ход человечки, способные каждый год приносить ребенка с кровью древних, всем древним без исключения. Вот так и вышло, что мужчины стали предметом охоты, а женщины ходящим инкубатором. Даже питомники по разведению племенных людишек появились.
Когда Ахлес вернулась, от людской расы осталась едва ли десятая часть приведенных ею. И сгоряча богиня лишила все расы истинности, перенаправив ее только на людей. Теперь все расы обретали истинных среди презренных человечек, но самки этих рас остались недовольны — им не нравились человеческие мужчины, которых они были вынуждены держать, чтобы забеременеть. Очень скоро все изменилось — держать пару не имело смысла, получив наследника, слабого человека выкидывали на улицу как отработанный материал. Лишь драконы остались в стороне, улетев на север третьего континента, поселились отдельно и своих человечек берегли пуще зеницы ока.
Дальше я пролистала не вчитываясь, выискивала отличия от рассказанного Рейдераном. Одно из них касалось демонов — из огненных гнев богини превратил их в ледяных, пообещав вернуть все вспять, когда один из демонов обретет дар Ахлес, и пожертвует им ради спасения расы. Дальше шло описание кровавого ритуала, на котором что-то во мне дрогнуло, всколыхнув ночные видения:
— Я даю тебе три дня. В ночь полной Сереа мы совершим ритуал, — эхом прогремело в голове.
— Вот ты где? А отец тебя обыскался, — выдернул меня в реальность молодой высокий голос, и я с испугу выронила книгу. — История, значит? — покрутив в руке увесистый том, пробормотал Дэви.
— История, — подтвердила я.
— Зачем тебе это? — подозрительно стрельнул в меня глазами юный демон. Сейчас при свете дня он казался еще младше, чем тогда в темноте.
— Любопытно. Это же так интересно знать, что было в прошлом.
— Скучно, — скривился Дэви. — Гораздо интереснее знать, что будет в будущем.
— Не скажи. Будущее показывает лишь возможные варианты развития событий, в то время как прошлое высвечивает все ошибки и дает возможность не допустить их в будущем. Вот знаешь, чему учит ваше прошлое?
— Что людишки никчемная раса? — скептически хмыкнул демоненок, прочитав текст на раскрытых страницах
— Тому, что нельзя возносить одного, уничтожая другого. Не реши древние, что чем-то лучше людей, и жили бы, не тужили еще многие лета. И был бы ты не ледяной демон, а огненный. И жил бы не среди ледяной пустоши, а среди знойной пустыни.
— Скоро мы это исправим, — не удержался от бахвальства Дэвириан, и я лишь кивнула, соглашаясь.
Исправят, конечно. В книге черным по белому написано как: «пожертвовать даром Ахлес» и меня пророчат на роль этого самого дара. Мысли, как этого избежать было аж две — первая позвать дракона и сбежать, вторая подтолкнуть демона на подтверждения. Жаль, только не один из вариантов мне не подходил.
— Дэви, а где твоя мама? — нетактично поинтересовалась я у парнишки, отгоняя от себя ненужные рассуждения.
— Во дворце Повелителя.
— А почему ты не с ней? — продолжила напирать я, в надежде отвлечься от пугающих мыслей.
— Я ей не нужен, — загрустил юный демон, и сразу стало понятно, какое он, в сущности, еще дитя. — Я отцовское благословение и наследник Повелителя. У дяди нет детей. Ахлес не захотела благословить его.
— Значит, у твоего отца есть еще брат и сестра? А разве возможно такое — трое детей в семье?
— Дейдра не родная сестра отцу, она дочь сестры моей бабушки. А вот отец и Повелитель родные братья, правда, только по отцу, — посвятил меня в тонкости генеалогии правящего рода Дэви. — Дядя Бриан, как и я, благословенный ребенок. А папа — дитя ритуала.
То ли я еще не отошла от вчерашней каши в голове, то ли недостаточно вникала, но я совсем запуталась в их родственных связях, благословениях и ритуалах.
Глава 42
Дэмриан Эдриян Блэйк
Появление брата выбило из колеи и даже не тем, что теперь он был в курсе того, что Дэмриан хотел бы скрывать как можно больше, и даже не требованием принести девчонку в жертву, а тем, что едва увидев Алину, демон брата взбунтовался, почти, так же как и его.
— Знаешь, она выглядит такой слабой, такой беззащитной, что мой демон просто мечется внутри, требуя сберечь, — пробормотал Бриан, разглядывая темные с рыжеватым отливом волосы и тонкие черты лица его иумри.
А внутри Дэмриана метался его демон, требуя прогнать брата, схватить в охапку девушку и спрятать это самое дорогое для него сокровище. И никакие увещевания человеческой сути про разумность и спасение расы не помогали. Разлад уже несколько дней существовавший в душе, усугубился после вчерашней ночи, когда прижимая беспомощную девушку к себе, он снова почувствовал не желание тела, с которым уже привык сражаться, а трепетную нежность, тянущую душу связь, на конце которой ощущалась эта девчонка, — единственная способная раскрасить его мир яркими красками.
«Ты же жил без нее!», — одернул эти размышления разум. — «И дальше проживешь. Зато твой сын будет расти в цветущем мире, а не в ледяной пустоши», — нашептывал беспрестанно.
Но внутренняя суть не соглашалась. Разве он жил до ее появления? Разве щемила его душа от одного лишь прикосновения? Разве сгорал он от непрекращающегося желания, удовлетворить которое, он знал, может только она? Глупо было тянуть время. Нужно было сразу отдать ее в жертву, тогда бы возможно у него и был шанс.
«Нет, не было», — возразил внутренний голос. Он в ее плену с того момента, как увидел замерзающую посреди ледяной пустоши в одном лишь тонком бальном платье: не безвольно сидящую, не бьющуюся в истерике, а борющуюся за свою жизнь до последнего. — «Нет, раньше, намного раньше. С того памятного утра, как заметался встревоженно демон, требуя найти свою иумри».