Джекпот?!
Шрифт:
Бежать! Необходимость побега всплыла в голове, но рациональная и ленивая часть меня не дала ей развиться: «Куда? Зачем? Нас и здесь неплохо кормят»… Вот точно ужин. Ужин, принесенный мне в комнату. Кем? Почему-то лицо принесшего его, я не помню. В голове отголосками звучит чей-то голос. Он что-то говорит мне, а я послушно соглашаюсь.
Попытки вспомнить, кто это был, сдавили голову болезненным обручем. Застонала, зажимая руками уши, и упала на колени. Больно. Как же мне больно.
Бежать! Настойчивое требование всплыло в голове. Ощутить себя птицей в полете. Я могу летать. Открою окно и взлечу, унесусь вверх к звездам подальше от ледяного демона. Зачем мне к звездам? Хочу к дракону!
Бежать!
Холодный порыв ветра ударил в лицо, и я вдруг осознала себя стоящей в распахнутом окне. Странно… не видно звезд, к которым меня так тянет, зато под ногами снег — мягкий, призывно зовущий, готовый гостеприимно принять в свои объятия такую маленькую и жалкую меня.
— Стой! — окликнул кто-то за спиной.
Я?
Обернувшись, пошатнулась. Ноги заскользили по гладкой поверхности. В попытке удержаться схватилась за обледеневшие ставни.
Звон бьющего стекла. Осколки сыплются в снег, падают разноцветными сверкающими бликами. Красиво…
Руки скользят, режутся, а гравитация настойчиво зовет мое бренное тело вниз, туда, где до горизонта стелется мягкая белая перина.
Снова перехватываю руками обледеневшую раму полную острых осколков, и недоуменно смотрю на них: «Зачем?».
Там внизу мягко и тепло, а тут так холодно и больно.
Спать. Я хочу спать!
Закрываю глаза и разжимаю ослабшие пальцы.
Глава 38
Но, даже разжавшись, они не отпускают раму, примотанные к ней невидимыми путами продолжают удерживать меня на весу. Рама трещит, перекашивается под тяжестью моего тела. Говорила же, что нужно еще похудеть…
А потом мои руки стискивают чьи-то руки, небольшие, меньше моих ладошки, довольно крепко обхватывают мои запястья.
— Держись, — повелительно требует звонкий голос.
Медленно скольжу взглядом по этим рукам, пытаясь хоть ненадолго вернуть происходящему осмысленность. И застываю на синих глазах.
Ребенок… Меня цепко удерживает ребенок. И откуда только в этом тщедушном худеньком тельце столько сил, чтобы не просто вцепиться, а еще и тянуть меня наверх?
Картинка разбившегося при падении с высоты тела, виденная мной по телевизору, услужливо мелькает в мозгу. Нет, я не могу позволить ребенку увидеть кровавый тот кошмар. Не могу сорваться при мальчике. И собрав остатки сил, отчаянно подтягиваюсь. Отгоняя мелькнувшее было желание взлететь.
Вползаю с помощью мальчика животом на подоконник и впадаю в комнату. Инерция накрывает меня легким детским телом. И я, повинуясь какому-то порыву, обхватываю вздрагивающие от схлынувшего напряжения плечи.
— Спасибо, малыш, — срывается с языка, а руки ласково гладят темную взъерошенную головку.
Он позволил себе всего миг слабости и тут же вскочил:
— Я не малыш! — выкрикнул презрительно и так сурово-угрожающе-взросло, что я улыбнулась. Такой маленький и такой грозный.
— Конечно, — поспешно согласилась я. — Спасибо Вам, о великий рыцарь, вы так вовремя пришли и спасли прекрасную даму.
— Прекрасную? — переспросил, недоумевая мальчик.
— Меня, то бишь, — шутливо склонила голову.
Мысли еще путались, и думать было тяжело, а иногда и вовсе больно. Логические цепочки выстраиваться не хотели. Во рту было сухо, безумно хотелось пить. Ощущение отходняка от наркоза, когда закроешь глаза и видишь самолеты, а реальность врывается необычайно громко и отрезвляюще, но ухватиться за нее ты не можешь.
С трудом уселась, прислонившись к стене для надежности, и оглядела темную комнату:
— Ты не прекрасная, у отца были в гареме и красивей.
Пожала плечами: вопрос красоты никогда не был для меня актуален:
— Повезло твоему отцу.
— Везло, пока он не выбрал тебя, — выдохнул мальчик обиженно и посмотрел на меня так укоризненно, что я даже смутилась.
Встать сил не было, они, словно остались все там — висеть за окном. Даже привычное после таких случаев облегчение не бурлило по венам. Лишь пьяный угар в голове. Давно я себя так не чувствовала.
— Знать не знаю твоего отца.
— Как ты можешь не знать своего мужа?
В голове что-то щелкает, и я с грустью вспоминаю Рейдерана. Дракон далеко. И у него нет ребенка, тогда…
— Дэмриана? — с заминкой произношу я имя демона.
— А у тебя, что несколько мужей? — укоризненно звенит юный голос.
— Пока два, но это не точно, — отвечаю автоматически.
Брови мальчика удивленно ползут на лоб, а ошарашенные этой новостью глаза становятся размерами с блюдца.
— Не может быть, — шепчет он.
А мне становится невыносимо смешно — сама я реагировала менее эмоционально, закалилась уже.
— О, а давай составим план возвращения меня дракону? — воодушевленно предложила я, обретя неожиданного союзника в вопросе «избавиться от демона». — И ты найдешь себе ту мачеху, которую хочешь, — а вот тут я уже немного расстроилась. Мальчик мне нравился, и мой нереализованный материнский инстинкт только и делал, что напоминал, что можно запустить ладошку и взъерошить эти черные как смоль волосы, рассказать сказку и увидеть восхищение в глазах…
— Мачеху?
— Ну да. Чтобы не как в сказках, а любила пуще отца родного, играла с тобой, заводила секретики, болела на ваших демонских соревнованиях…
— Соревнованиях?
— Боях… Утешала, если проиграл, и восхищалась, если выиграл…, - слова рвались из души не сдерживаемые обычным контролем.
— А разве такие бывают?
— Конечно, бывают, — подтвердила я, удивляясь этому вопросу ребенка. Хотя за ребенка мне точно прилетит, он-то уже взрослый. — Так что? Будешь моим союзником? Поможешь мне бескровно избавиться от второго мужа?
— Бескровно?
— Ну, прикопать его под ближайшим столбом мы всегда успеем. Сначала нужно испробовать более мягкие методы.