Джекпот
Шрифт:
Она опять упала на кровать, накрыв лицо руками. Я уходил словно ничего не случилось. Мой холодный взгляд прошёлся по мебели - двум самодовольным шкафам, - скользнул по сейфу - начальнику охраны, ухмыляющемуся исподтишка.
– Сюда, пожалуйста, - вызвался он открыть мне дверь.
Я приспустил солнцезащитные очки, выуженные из сумочки, чтобы взглянуть в его ослиные глазки:
– Странно, почему у начальника всегда член короче, чем у подчинённых?
– это была чистая правда. Быки реально выигрывали в длине и толщине. Коротыш только хорохорился, выгибая грудь колесом, его член был как минимум в два раза меньше. Его размеры оставляли желать лучшего, и моё замечание, небрежно
Он растерянно захлопал глазами, силясь выдавить из себя сумятицу объяснений или ругательств, или смесь угроз, но всё, на что был способен его одноизвилистый мозг, свелось к тупому молчанию и пылкому глотанию воздуха - зевки зажатого формализмом заики от рождения.
31
Человеческая жадность не имеет границ и сравнима разве что с похотью - второй по значимости силой в круговороте социальных коллизий.
Первого февраля в заброшенный цирковой манеж на Замоскворечной улице набилось восемьсот толстосумов, обуреваемых одним желанием - сорвать большой куш. Они слетелись с разных концов света под предлогом зрелищности мероприятия. На самом деле все они жаждали славы и наживы. Предыдущие розыгрыши раз за разом приносили удачу случайным игрокам, доказывали, что такое возможно. Можно унести миллион евро, трахнув Мириам механическим фаллосом, можно получить заветный билет в зал славы. Мы регулярно публиковали интервью со счастливчиками, заретушированные фотографии победителей, отдыхающих в обществе дорогих путан-транссексуалок, постоянно фигурировали в новостях агентств эскорт услуг. Родни пиарил бизнес на тематических сайтах, не стесняясь огласки. Не удивительно, что в итоге к нам присоединились не только ценители девочек с перчиком, но и прожжённые игроки, не имеющие ничего общего с транс-тематикой.
С целью сохранения конфиденциальности место проведения розыгрыша оставалось в тайне до последних секунд. Я лично отвечал за массовую рассылку СМС-сообщений, имейлов, обработку подтверждений.
А потом потянулись очереди такси, подъезжавших к цирку с разных сторон. Мы заранее предупредили участников, чтобы они не трепались, не привлекали внимание, выгружаясь где-нибудь в квартале от цирка, и дальше шли пешком. На входе люди Хассана сканировали приглашения, выдавали билеты с указанием мест. Дальше гости направлялись к пяти кассам, расположенным в гардеробных подсобках, меняли деньги на цифровые подписи.
Среди гостей были в основном мужики, хотя попадались и парочки, для которых поездка в Москву совпала с периодом отпусков. Мы попросили гостей прийти нарядными: мужчины в смокингах, дамы в вечерних платьях. Человек незнающий мог бы предположить, что народ валит на концерт оперной дивы или, как минимум, выступление знаменитой балетной труппы. Собственно, так мы и позиционировали себя: просили игроков рассказывать о визите в Москву как о поездочке на концерт оперы и балета.
В зале и фойе праздничная атмосфера усугубилась присутствием десяти транссексуалок в коротких платьицах, белых передничках - униформе секс-работниц общепита. Они продавали попкорн, программки, заигрывали с мужчинами, охотно оставляли им визитки.
Родни с Хассаном хорошо поработали в тандеме, организуя мероприятие. Были снаряжены рейды к лучшим индивидуалкам Москвы.
Мне отводилась немаловажная роль ведущего. Когда толстосумы усадили свои жопы на стулья и свет красочно погас, как в настоящем театре, я вышел на манеж и в ярком свете прожекторов насладился громкими аплодисментами в мою честь. Я не волновался, не спешил, мне было абсолютно плевать, кто победит.
– Дамы и господа, - торжественно объявил я по-английски, когда звуки фанфар утихли. Специально приглашённый оркестр из четырёх музыкантов понятия не имел, какое шоу им предстоит.
– Добро пожаловать на ежегодный розыгрыш джекпота! Сегодня на ваших глазах состоится уникальное представление. Вы станете свидетелями невиданной по красоте и зрелищности трагедии. Или
Зал засмеялся, а я продолжил упражняться в красноречии. Этого мне не занимать. Годы филфака отложили неизгладимый след на моём вывернутом сознание. Я стоял перед толпой толстосумов в атласном чёрном платье, на силиконовых шпильках, с диадемой на голове, микрофоном, и всё во мне отдавало фальшью: ватные вставки вместо сисек, стекляшки в оправе короны вместо драгоценных камней, даже браслет на запястье лишь казался позолоченным.
Но всё это меня мало волновало, я думал об Ане, о том, что её, возможно, каждый день насилуют охранники, сам Хассан отмахнулся от моих претензий. Она терпит всё это ради меня, потому что боится, что иначе кто-нибудь из нас может пострадать. Она жертвовала собой ради нас, делала то, что не могла не делать, повинуясь своей природе.
Внесли прозрачный шар с человеческий рост, заполнили его наполовину деньгами. Сотни купюр различного номинала полетели внутрь сквозь круглое отверстие в основании. Затем шар перевернули и подтянули к куполу. На манеж тем временем вышла дрожащая от холода Мириам в бежевом вечернем платье, длинный шлейф тянулся за ней, пока она шла по кругу, как цирковой пудель, покачиваясь на задних лапках-шпильках, ведомая мною за руку.
Сандра помогла ей взобраться на помост, воздвигнутый посреди манежа, и под «Розовую пантеру», улюлюканье и свист публики Мириам устроила грандиозное обнажение. Усатый концертмейстер, махавший всё это время палочкой, замер в шоке, раззявив рот, разглядывая заряженные формы шоколадки, болтающиеся между ног, как бычьи причиндалы. Похоже, он один во всём зале, плюс музыканты, ничего не подозревали о предстоящей шоколадной эйфории. Это не помешало музыкантам с успехом отгудеть «трам-парам» от звонка до звонка. Мириам стояла в полной боевой готовности, член лопатой торчал на девяносто градусов, Сандра хлопотала с трах-машиной, застёгивая ремешки на бёдрах, публика подтекала слюнями. Концертмейстер держался рукой за парапет, чтобы не упасть.
В этот момент ко мне подошёл Родни. Он уже успел изрядно накидаться.
– Ну как тут у нас, всё готово?
– спросил он, сопроводив вопрос невинной улыбкой.
– Да, - я понуро уставился в монитор. Сообщения с пультов о готовности отображались зелёными маркерами на карте зала.
– Отлично, тогда приступай. Надеюсь, ты меня не подведёшь, - он резко сменил дружелюбную улыбку на хищный оскал.
Я кивнул, боясь даже встречаться с ним взглядом.
– Гут, - неожиданно он шлёпнул меня по заднице и, хохотнув, направился гулять по залу.
Все зрители, конечно, видели, какие отношения у меня складываются с начальством. Я закрыл глаза, чтобы не думать об этом, мысленно возвращаясь к Ане.
«Не смотри!» - шепнула она.
Я открыл глаза и взял микрофон:
– Дамы и господа, мы начинаем! Прошу вас взять пульты в руки ваши.
Зрители приступили к разогреву. На большом экране выводились ставки: 50 евро, 100 - всё летело в общую копилку, висящую в большом шаре под куполом. Луч прожектора выхватывал струящийся поток денег, который осенними листьями наполнял бокал терпения.
Я взял микрофон и направился к Мириам. Она большой смуглой женщиной возвышалась на помосте в огнях рампы, зажатая в безжалостные тиски трах-машины. Покорно склонившись в коленно-локтевой позе рабыни, Мириам переживала не лучшие времена.
– Как ты себя чувствуешь, дорогуша?
– спросил я по сценарию.
– Бывало и хуже, - жмурясь от слепящего света, отозвалась шоколадка по тому же сценарию.
Зал взорвался хохотом, затем аплодисментами. Ставки посыпались с двойной скорость. Мы продолжили троллить друг друга странными вопросами: