Джекс
Шрифт:
— Да, я чувствую его. Я принесу лазер.
— У меня лежит один в ванной. — Джекс встает, опережая меня, выходит за дверь и тут же возвращается с лазером-карандашом.
— Ты не принес обезболивающее…
Поймав его едва ли не укоризненный взгляд, я говорю с усмешкой:
— Ладно, большой, сильный Воин снова стиснет зубы.
Он растягивается на кровати, а я перевожу лазер в режим «резать».
— Я начинаю привыкать оперировать тебя.
Усмехаясь, он оглядывается через плечо:
— Я позволяю
Мое сердце трепещет от этой двусмысленности, а пальцы начинают дрожать. Джекс серьезно усложняет мне задачу, постоянно выбивая меня из колеи. К счастью, чтобы достать мини-передатчик, нужно сделать всего лишь маленький надрез. Затем я закрою ранку.
При помощи лазера определенного вида я могла бы так же удалить свой рабский номер, но такие есть только в больнице. Вероятно, мне придется носить татуировку до конца моих дней.
— Уничтожить чип? — Я с интересом кручу между пальцами измазанный кровью маленький кусочек металла.
Джекс забирает его у меня и кладет на ночной столик.
— Нет, иначе пропадет сигнал, и за дверью сразу окажутся мои коллеги, чтобы проверить всё ли в порядке. Пока передатчик работает, сенат будет думать, что я с тобой здесь, хотя мы уже давно можем быть далеко.
Я сглатываю и хватаюсь за свой ошейник.
— Если Марк не знает, как безопасно снять эту штуковину, тебе придется идти одному. С опущенными плечами я встаю, чтобы вымыть в ванной руки. Внезапно на меня обрушивается такая тяжесть. Я не хотела бы, чтобы наши дорожки разошлись. Кроме Джекса у меня никого больше нет.
Когда я возвращаюсь, он смотрит на меня с мрачным выражением лица.
— Если что-то пойдет не так с ошейником или побегом, возможно, это последний раз, когда мы можем быть вместе. — Джекс берет меня за руку и тянет к себе на кровать.
Я знаю точно, что он имеет в виду, и поэтому со вздохом прижимаюсь к его голой груди.
— Тогда мы должны взять от этого всё самое лучшее.
— Самое лучшее лежит рядом со мной. — Он дарит мне один из своих проникновенных взглядов, от которого мне сразу становится жарко.
Джекс перекатывает меня на спину и нависает надо мной. Его губы приближаются, мой пульс растет.
О небо, я хочу Джекса так сильно, что это почти причиняет боль.
Я запускаю пальцы в его короткие волосы, наслаждаясь их мягкостью. А он тем временем проникает рукой мне под кофточку и гладит грудь.
Когда наши губы сливаются в поцелуе, у меня появляется ощущение, что я никогда не целовала другого мужчину. Поцелуй Джекса словно создан для меня, он заставляет всё во мне пылать и трепетать. Он словно эликсир жизни, которым я никогда не смогу насытиться.
Если мне придется вернуться в тюрьму, воспоминания о прикосновениях этого Воина будут поддерживать во мне жизнь и в то же время убивать меня тысячью
Его язык нетерпеливо разделяет мои губы, затем он целует мой подбородок, щеку, ухо.
— Ты действительно считаешь мою шею привлекательной? — спрашиваю я, затаив дыхание.
— В тебе всё привлекательно. — Джекс проскальзывает пальцами под лифчик. Большим пальцем он кружит вокруг соска, отчего тот сразу становится твердым. Одновременно в низ живота стреляют горящие импульсы. Когда я расстегиваю свои штаны, Джекс убирает мою руку.
— Встань перед кроватью и медленно разденься для меня.
От волнения мою кожу покалывает, словно в нее вгрызаются крошечные насекомые. Колени становятся мягкими, но я сползаю с кровати и встаю перед ней.
Первым делом я снимаю кофточку, под которой у меня красный бюстгальтер. Глаза Джекса округляются.
— Это ты тоже купила?
— В следующий раз лучше следи за тем, на что рабыни тратят твои деньги, — отвечаю я и скидываю обувь. За ней следуют штаны, открывая, наконец, полупрозрачные трусики.
— Паршивка, — бормочет он, проводя ладонью по рту. Я замечаю шевеление в его шортах, и там начинает расти огромная выпуклость. Джекс провокационно потирает член.
— Разденься полностью.
Я расстегиваю бюстгальтер, затем медленно снимаю трусики. Горящего взгляда Джекса достаточно, чтобы в грудях разлилось приятное томление.
— Теперь иди сюда.
— Ты много командуешь, — говорю я с улыбкой. Но я подчиняюсь, потому что хочу, наконец, почувствовать его. Я опускаюсь на четвереньки и ползу к Джексу.
— Сначала ты сделаешь то, что я скажу, — шепчет он, — а потом тебя ждет щедрая награда. Отдаешь и берешь.
— Я за то, чтобы сразу начать брать. — Я смело скольжу рукой ему в штаны и обхватываю член. Он горячо пульсирует у меня в ладони.
Джекс с рычанием бросает меня на спину.
— А ты вовсе не такая невинная, какой прикидываешься. Для скольких мужчин ты уже раздвигала ноги?
Конечно, я не хотела создавать неверное впечатление и надеялась, что Джексу понравится, если я залезу к нему в штаны, но ему, похоже, больше нравятся неопытные женщины.
— Я-я спала только с Марком. Раз десять, может быть.
— Десять раз? — Он морщит лоб и снисходительно ухмыляется. Ему идет даже эта высокомерная гримаса. — В самом деле?
— В самом деле, — выдыхаю я. С Марком я никогда не была такой развратной — понятия не имею, что Джекс делает со мной.
Он медленно раздвигает коленом мои ноги, открывая меня для себя. Мне кажется, я слышу хлюпающий звук. Боже, я что, уже такая влажная? Только потому, что Джекс нависает надо мной, как какой-то повелитель, и отдает приказы? По моим венам мчит адреналин. Скоро я узнаю, что такое быть одним целым с Джексом.