Дженнифер и Ники
Шрифт:
Трое мужчин, играющих на барабанах, не знали усталости. Их руки неустанно поднимались и опускались, головы были запрокинуты назад в упоении музыкой. Люди танцевали, некоторые совсем забылись, другие брели по берегу, взявшись за руки, или ласкали друг друга, прислонившись спиной к стволу дерева. Ей нравилось видеть в мужчинах нежность, а в женщинах нетерпеливое желание. Возможно, здесь, в Тобаго, сексуальные отношения были так хороши оттого, что мужчины считали себя королями, а своих жен королевами. Они не учились танцевать на
Закончив есть, она облизала пальцы и бросила бумажную тарелку в огонь. Потом она подошла к воде и села на влажный песок, наблюдая за движением волн, кативших свои воды от далеких европейских берегов. Ее охватывало странное мистическое чувство, когда она оказывалась лицом к лицу с вечнодвижущимся великим океаном, его непрестанный гул вселял в нее новую уверенность. Точно из уважения в вечному бытию, из недр которого когда-то возник человек, парочки вокруг нее предавались любовным утехам, и волны, набегая, окатывали их тела теплой водой Карибского моря.
Подле Нее весело каталась по мокрому песку та самая парочка, которую она видела в волнах, и Дженнифер вдруг поймала себя на том, что с завистью смотрит на ее скользкую розовую щелку и его член, твердый и толстый.
Когда вышла луна и осветила тропическое побережье, Дженнифер встала и побежала к темной воде. Она нырнула в мягкую светящуюся глубину и быстро поплыла к далеким скалам у входа в бухту. Чувствуя усталость, она вернулась к берегу и раскинулась на влажном песке, предоставив волнам омывать ее утомленное обнаженное тело — топ и шорты она подарила беспокойным волнам в океане.
Она услышала, как Алэн зовет ее. Он подошел и сел рядом с ней на песок:
— А ведь ты русалка, Дженнифер… О чем ты думаешь?
— Я хотела доплыть до Франции и пообедать в маленьком городке на английском побережье.
— Тебе не стоит далеко заплывать одной, иногда здесь встречаются акулы. — Он положил руку ей на плечо.
— Я каждую ночь хожу купаться, когда вы с Ники идете спать. Здесь лучше думается.
— И о чем ты думаешь?
— Мне пора возвращаться в Нью-Йорк. Пора возвращаться к реальности.
— Работа? — спросил он голосом человека, который никогда не работал.
— Да. Я сделала снимки, которые мне были нужны. Теперь я боюсь, что если не уеду сейчас, то не уеду уже никогда.
— Но что значит работа по сравнению с этим? — Он показал рукой на рай вокруг них. Полная золотая луна, серебряная полоска берега, темная гладь океана.
— Ты хочешь сказать, что я должна забыть все и остаться здесь с вами?
— Почему бы нет? Мы будем путешествовать, мы будем делать все, что только пожелаем.
Она медленно покачала головой:
— Ты не понимаешь, что для меня значит моя работа.
— Когда ты тогда подошла к Ники на улице ты все еще считаешь, что хотела только сделать несколько снимков?
— Что ты имеешь в виду?
— Я думаю, ты хотела чего-то большего. Может быть, ты хотела ощутить жизнь такой, как она есть, непосредственно, не через объектив камеры.
— Мне надо возвращаться, Алэн. Дело не только в работе. У меня есть сестра-близняшка, своя квартира, своя жизнь.
— Я хотел бы познакомиться с твоей сестрой. Она такая же, как ты?
— Мы похожи, как две капли воды.
— Ваш темперамент так схож?
— Так же, как ваш с Ники.
Он взял ее за руку. Она не противилась. Некоторое время они сидели, глядя в море.
— Ты ведь никогда не сможешь до конца подчиниться? — сказал он после некоторого молчания.
Она поняла, о чем он спрашивает, и пододвинулась ближе, склонив голову на влажное плечо.
— В этом моя беда, — призналась она. — Мне нравится моя карьера. Камера позволяет мне бывать всюду, встречаться с разными людьми. Я всегда хотела быть успешной женщиной, которая годится не только на то, чтоб дарить радость мужчине. И что в итоге? Я здесь, и мое единственное желание — это дарить радость тебе, ну не смешно ли? Она принужденно засмеялась. — И что самое смешное, я не знаю тебя, говорю тебе это, положив руку на сердце.
— Продолжай, — попросил он. — Только давай уйдем отсюда.
Она опиралась на руку Алэна, и они шли, проваливаясь в песок, по направлению к лесу. Они взобрались на пологий холм и оказались в чаще тропического леса. Их окружали тенистые деревья джакаранды со своими шипами, но там, куда указал Алэн, землю покрывала гладкая зеленая травка. Они сели.
— Чудесное место, — сказала Дженнифер.
— Это одно из любимых мест Ники.
— Ох, — в ее голосе явственно слышалось разочарование.
— Что? Оно тебе не нравится? — при лунном свете она могла прочесть на его лице неподдельное удивление. — Ники называет его своим заколдованным местечком.
— Догадываюсь почему. — Она пыталась скрыть свою ревность, но ей это плохо удавалось. Раньше ей никогда не приходилось прятать свои чувства.
— Не ревнуй к Ники, она моя сестра.
— Но она также твоя любовница. Это меняет дело.
— Она относится к тебе, как к сестре.
— Я тоже пока не вспоминаю, что она моя соперница.
— Соперница?
Она кивнула:
— Ты очарован ею, а я люблю, чтобы мужчина принадлежал мне целиком.
— Сейчас я принадлежу только тебе.
Она глубоко вдохнула и задержала дыхание. Она сказала то, что должна была сказать, теперь дело было за ним. Она могла расслабиться и наслаждаться его вниманием, принадлежащим сейчас ей одной.
— Я знаю, — ответила она, — это чудесно.
Он встал на колени, возвышаясь над ней:
— Я хочу заняться любовью.
— Ты можешь забыть о сестре?