Джентльмены и снеговики (сборник)
Шрифт:
– Алеша, поди, – поманил скрюченный палец в дверной щели. – Бери перо, и на вот листочек в клеточку. Пиши. Глаза-то мои совсем плохи стали.
Алеша нехотя ступил на территорию Варвары Гурьевны, сел за большой стол. Комната была темной, узкой, часть окна упиралась в стену соседнего дома, почти соприкасаясь карнизом с кривоватой водосточной трубой. Соседка с периодичностью раз в три- четыре месяца заявляла в милицию, что видела шпиона с фотоаппаратом, висевшего на этой трубе и заглядывающего к ней в окно, и на красном знамени в том может поклясться, как на иконе.
– Готов? Пиши. – Варвара Гурьевна подложила под поясницу думочку, а голову с клубком седой кички угомонила на ромбике кружевной салфетки, пришпиленной к высокой диванной спинке.
– Дорогой Никита Сергеевич! Восклицательный знак. Довожу до Вашего сведения… «Вашего» – с большой буквы… Запятая. …Что вчера, пятого ноль четвертого пятьдесят пятого гэ… После «гэ» точка. В семнадцать двадцать две около дома номер восемь по Шестой Красноармейской мною был замечен неизвестный мужчина. Точка. На мужчине был коричневый плащ и полосатый шарф…
– Я не успеваю! – взмолился Алеша. – И перо царапает.
– Двоечник! Пиши давай аккуратно, Президиум читать будет.
Алеша вздохнул. Спорить с Варварой Гурьевной выходило всегда себе дороже, да и мама как-то взяла с него слово, что бабушке-соседке он будет помогать по мелочам. Ведь жалко ее: старенькая, одинокая, родне не нужная. Алеша дал маме честное слово и если бы его нарушил, то случилось бы сразу две катастрофы. Во-первых, его самого загрызла бы совесть, а во-вторых, услышь соседка слово «нет» из уст мальчишки, то это ох как обернулось бы всем соседям! Террорист номер один всего квартала Варвара Гурьевна не дала бы житья никому, выела бы всех без остатка, прощай тогда сливы Арарата Суреновича, родственники Зайцевых и спокойная жизнь Иванниковых.
– Написал?
– Угу.
– Пиши дальше…
А еще сосед мой сверху, Фуфайкин Дмитрий Игоревич, льет воду на кухне по ночам. А чего, спрашивается, льет? Тут вопросительный, Алеша, поставь. С новой строки. У них там ванна чугунная прямо в кухне стоит, за занавеской, он снимки проявляет. А снимки ясно какие: у него же жена Нинка на фабрике «Веретено» в столовой на раздаче работает. Это схемы разные…
Алешин класс однажды водили на экскурсию на фабрику «Веретено», прямо в мотальный цех. Там шумели станки, работницы в халатах и косынках ставили тяжелые бобины на металлические стержни и бегали от одного конца машины к другому, завязывая узелки постоянно рвущейся нити и меняя использованные початки пряжи на новые. Он с трудом мог представить, что в этом процессе представляет интерес для врага, но с Варварой Гурьевной не спорил. А вдруг? Ведь взрослые не станут врать. Может, и в самом деле, злостным диверсантам для разжигания войны надо обязательно выведать скорость наматывания пряжи с початка на бобину и хитрость при завязывании узелка, какую знали только советские пальцы?
– Написал?
– Угу.
– Ошибки проверь. Так. Подпиши внизу: С бдительным приветом Птах Вэ. Гэ. Точку поставь. Промокни. Подуй. Сюда дай.
Она взяла с этажерки очки и, не отгибая дужек от стекол, поводила ими по строчкам.
– Молодец! Возьми ириску из вазочки.
Алеша послушно засунул ириску за щеку.
– Опусти в ящик на почте. Только смотри, чтоб никто не наблюдал за тобой. Походи сначала взад-вперед, покрути незаметно головой. Увидишь слежку, сделай вид, что играешь будто, и беги к другому ящику – тому, который на булочной висит, на Седьмой Красноармейской. Оглянись, подожди немного и только потом опускай конверт. Все понял?
Алеша кивнул.
– Ну ступай.
Бабушка Валя сурово посмотрела на внука.
– Что это ты жуешь перед обедом?
– Варвара Гурьевна ириской угостила.
– С чего бы это нашей душегубице-чучельнице тебя подкармливать? Ведь отродясь за ней гостеприимства не водилось.
Алешу соседка заставила поклясться на пионерском галстуке, что содержание письма он не раскроет никому. Даже бабушке. Потому как это есть великая военная тайна.
– Да я так. Помог ей… нитку в иголку вдеть, – промямлил Алеша.
Врать он категорически не умел, но про иголку с ниткой была чистая правда: заполучив хорошо видящего мальчика, Варвара Гурьевна нагрузила его не только письмо писать, но и пуговицу под кушеткой найти, и мелкий шрифт в газете прочесть, и эту самую нитку вдеть. Так что никакого вранья, и ириску он заработал честно.
– Ить нитку! Видно, нитка та шибко толстой была, раз ириску за нее не пожалела.
Бабушка Валя терпеть не могла соседку. Зайцевы шептались на кухне, что еще до войны, перед тем как в квартиру въехал Арарат Суренович, в его комнате жил фельдшер Горин, импозантный и усатый. Так вот из-за этого фельдшера соседки и невзлюбили друг дружку – каждая норовила отвоевать кусочек его внимания.
Выбежав на улицу и направившись к почте, Алеша четко следовал соседкиной инструкции: проследить, чтобы не было «хвоста», а если он заметит слежку – немедленно съесть конверт. Алеша шел, посекундно озираясь по сторонам.
– Ты куда? – выскочил откуда ни возьмись одноклассник Митя Смирнов.
– Будь другом, Митька, не ходи за мной!
– Это еще почему?
– Я не могу тебе рассказать – это тайна, – прошептал Алеша.
– Какая тайна?
– Ну до чего же ты непонятливый, Митька! Беги за мячом, я через пять минут буду.
Митька пожал плечами и поскакал прочь. И даже не подумал обидеться: тайна – дело обычное.
Когда синий пузатый ящик проглотил конверт, Алеша вздохнул с облегчением. Сейчас он сделал очень полезное для страны дело. Теперь шпиона поймают, и все будут спать спокойно.
Алеша мечтал поймать шпиона. Это же так классно: никто не заметил, а он догадался по какой-нибудь маленькой детали, что перед ним не простой прохожий, а враг и в портфеле у него план советского завода. Да хоть и «Веретено», мало ли… Хотя про «Веретено» верилось с трудом. И вот он, пионер Алеша Иванников, выслеживает негодяя, а потом сообщает в милицию. И милиция по горячим следам ловит диверсанта – в тот самый миг, когда он передает иностранному агенту важные документы, завернутые для маскировки в газету «Ленинградская правда». А после на торжественной линейке в школе милиционер жмет Алешину руку и вручает ему грамоту. Как бы здорово было!..
А потом утром приходит газета, разворачиваешь – а там портрет и подпись: «Советская страна гордится пионером Алешей Иванниковым!»
– Алеша… – Скрипучая дверь приоткрылась, и показалась голова Варвары Гурьевны. – Поди.
И тут же голова перешла на шепот:
– Что-то у Араратки подозрительный гость. Кепку не снял, прямо в кепке к нему в комнату – шасть! И часы с кукушкой под мышкой держал.
– Да это, наверное, дяденька починить принес Арарату Суреновичу, – попытался успокоить соседку Алеша.