Джереми Полдарк
Шрифт:
Вскоре он ушел и спокойно пообедал у себя. Дуайт слишком поспешил и теперь столкнулся с необходимостью как-то убить время. Утром, решил он, можно будет посетить лепрозорий, расположенный примерно в миле от города. Энис никогда прежде не сталкивался с проказой и собирался понаблюдать за больными и приобрести новые знания.
Маленький обеденный зал постоялого двора от пивной отделяли лишь вращающиеся двери в половину человеческого роста, и когда он покончил с холодным пирогом из голубя, то возникла какая-то суета, и он услышал слово «лекарь». Однако его это не касалось, и Энис продолжил
— Прошу прощения, сэр, но вы ведь доктор или аптекарь, или еще кто такого рода?
— Да.
— В общем, сэр, из Прайори-хауса только что прибежал лакей и сказал, что там кто-то заболел, и нет ли здесь лекаря. Как мне сказали, это срочно. Это будет весьма любезно по отношению к Дэниэллам и весьма разумным действием, как можно выразиться...
В пивной стоял запыхавшийся и взволнованный лакей в ливрее. Заболела мисс Пенвенен, мисс Кэролайн Пенвенен, которая гостит в доме. Нет, он сам ее в глаза не видел и не знает, что с ней такое, кроме того, что это срочно, а их собственный аптекарь живет в другом конце города.
— Что ж, ладно. Я буду готов через минуту.Дуайт взбежал вверх по лестнице, взял свой саквояж с лекарствами и инструментами, без которого редко путешествовал.
Стоял прекрасный вечер, дом находился всего в нескольких ярдах от Церковной площади, они поднялись вверх по холму на другой стороне и свернули в ворота, подойдя к большому квадратному особняку с видом на небольшой парк. Через живописные деревья поблескивала вода.
Лакей повел его в квадратный зал с массивными свечами, пламя покачивалось, словно горничные кланялись им, когда они проходили мимо. Через приоткрытую дверь Дуайт увидел сервированный для ужина стол, сверкающие ножи, гладкие фрукты, цветы. Слышался мужской голос — размеренный и ровный, голос человека, который привык, что его слушают. Они поднялись вверх по лестнице. Прекрасное кованное железо и много белой краски. Две картины Опи и две Цоффани.
Дальше по коридору с красным ковром, потом поворот. Лакей постучал в дверь.
— Войдите.
Дуайт вошел, а лакей исчез. На низкой кушетке сидела высокая, стройная и поразительно красивая девушка в платье из белого батиста с замысловатым узором.
— А, так вы аптекарь? — спросила она.
— Доктор, мэм. Могу я вам помочь?
— Да. Если вы знаете, как использовать лекарства, как аптекари.
— Разумеется. А в чем дело?
— Вы обычно обслуживаете Дэниэллов?
— Нет, я чужой в этом городе. Ваш лакей пришел на постоялый двор, где я остановился, и сказал, что это срочно.
— Да, понимаю. Я просто хотела убедиться, — девушка встала. — Однако больна не я. Это мой песик, Гораций. Взгляните. У него было два припадка, а теперь он еле жив, словно в обмороке. Я ужасно обеспокоена. Не могли бы вы немедленно им заняться?
Дуайт увидел рядом с ней на кушетке маленького черного мопса, свернувшегося на шелковой подушке. Энис посмотрел на мопса, а потом на девушку.
— Ваш пес, мэм?
— Да, — нетерпеливо ответила она. — Я до смерти обеспокоена уже целых полчаса. Он отказывается
Прекрасная комната была отделана пурпуром и золотом.
На туалетном столике стояли свечи, бесконечное сияние многократно отражалось в зеркалах. Несомненно, главная комната для гостей. Важная леди. — Ваш лакей ошибся, — сказал Дуайт мягко. — Вам следовало послать за коновалом.
Он заметил блеск в глазах девушки, перед тем как та покачала головой.
— Не в моей привычке нанимать для Горация лошадиных докторов.— О, некоторые вполне умелы.
— Может быть. Но я предпочитаю их не нанимать.Дуайт не пошевелился.
— Я хочу получить лучший совет, — резко сказала она. — Я за него заплачу. Так в чем дело? Могу заплатить вперед.
— Придется подождать, пока мне выпадет честь обслуживать вас.Их взгляды скрестились. Что-то в ее поведении раздражало Дуайта даже больше, чем причина вызова.
— Ну так что, — сказала она, — вы собираетесь лечить песика или недостаточно владеете своим ремеслом? Если вы начинающий, вероятно, вам лучше уйти, а мне следует позвать кого-нибудь другого.— Именно это я и собирался предложить, — ответил Дуайт.Когда он оказался у двери, девушка окликнула его:— Подождите.
Он обернулся и разглядел на ее переносице едва заметные веснушки.
— У вас что, никогда не было собаки? — спросила мисс Пенвенен. Ее тон изменился.— Когда-то была.
— Вы бы позволили ей умереть ради соблюдения формальностей?— Нет.
— Тогда почему позволите умереть моей?
— Полагаю, всё не так серьезно.— Я и сама на это надеюсь.
На мгновение он замялся, а потом вернулся в комнату.— Сколько ему?
— Двенадцать месяцев.
— В этом возрасте припадки — явление нередкое. У моей тетушки был спаниель...
Он наклонился, чтобы осмотреть Горация. Похоже, с псом ничего страшного не произошло, разве что дыхание у него хриплое.
Пульс довольно ритмичный и нет признаков жара. В свое время он превратится в жалкое создание, решил Дуайт: слишком толстый и избалованный. Дуайт чувствовал, что высокомерная юная хозяйка собаки внимательно за ним наблюдает.
Он поднял взгляд.— Не вижу причин для беспокойства. У него наблюдается недостаток жизнелюбия, и я советую вам следовать ограничительной системе. Поменьше сладкого и пирожных. И пусть кто-нибудь из слуг ежедневно его выгуливает. Чтобы пес действительно упражнялся. Бегал и прыгал. Он избавится от ядов, ведущих к этим припадкам. Я напишу вам рецепт, который вы можете отнести аптекарю.
— Благодарю вас.
Он взял блокнот, а девушка кротко протянула перо и чернильницу, и Дуайт выписал успокоительное из черемухи и опиум.
— Благодарю, — повторила она, взяв листок. — Что вы говорили?
— О чем?
— О вашей тетушке.
Его мысли уже унеслись далеко. Энис неожиданно улыбнулся, и гнев, наконец, улетучился.— О, у моей тетушки был спаниель, но очень давно. У него случались припадки, когда тётушка играла на спинете. Никто не мог точно сказать — то ли от любви к музыке, то ли наоборот.