Джеронимо! Книга первая. Война
Шрифт:
— … с ответами не тянуть. Речи для вас написаны. На зачитывание — четверть часа, не больше. Все мероприятие должно уложиться в час. Понятно? Пять минут, прочесть текст и за мной!
Текст Томсон дочитывал уже на ходу.
Церемония происходила в Овальном кабинете президента, на втором этаже. Наших героев встретила Грейс Талли, секретарь президента, среднего роста женщина с красивым, хотя и несколько грубоватым на вкус Томми, лицом. Повторив инструктаж, она расставила их по фамилиям, в результате чего Том оказался последним в своеобразной очереди, и исчезла за дверями кабинета. Ожидание не затянулось, первые двое награжденных
Он спокойно вошел в дверь, еще не успев отойти от своих размышлений, и оказался в довольно скромном помещении, небрежно меблированном, с гравюрами на морские темы и семейными фотографиями на стенах. Часть помещения загромождали своими камерами киношники, сбоку от них пристроился фотограф. Сам президент, дородный мужчина с умным, волевым раскрасневшимся лицом, сидел в коляске за столом, весело глядя на входящего строевым Тома. Сбоку от него, ближе к окну, стояли двое в униформе, один в морском мундире, второй — в армейском. «Министры — военный и морской, — подумал Томпсон, отдавая честь и представляясь. — А гражданский что за спиной, похоже этот… как его… Гопкинс. Или Уиллес?».
Само награждение прошло как-то, неожиданно для сержанта, обыденно. Президент надел ему на шею медаль на ленте, коротко поздравил и крепко пожал руку. Присутствующие, включая журналистов, радостно при этом улыбались, от души или по обязанности. Том вдруг понял, что забыл о чем ему говорить и начал импровизировать. Ну и речь же у него получилась! Журналисты, оба двое, еле успевали записывать. Десять минут ушли на то, чтобы рассказать о любви к своей стране и ненависти к нацистам, о великой миссии союзников и их дружбе, о солдатах и офицерах, готовых исполнить свой долг. Судя по лицам, его спич произвел отличное впечатление даже на президента. Который еще раз крепко пожал ему руку и заявил, что с такими парнями Америка непобедима. Потом Томпсона отпустили и он, как и положено солдату вышел строевым из кабинета. Тут же попав в руки президентского секретаря. Уточнив у Тома, не хочет ли он поучаствовать в пресс-конференции и получив отрицательный ответ, она мило улыбнулась и вызвала все того же негра. Он проводил сержанта какими-то боковыми коридорами к боковой калитке, через которую Том незаметно, по-английски, удалился из резиденции Президента.
К облегчению Тома, корреспонденты про отель все-таки не узнали, и он смог без помех переодеться и съездить в банк, а оттуда на биржу, где после нескольких недоразумений нашел контору и человека, порекомендованного ему в банке. О чем они говорили, истории осталось неизвестным, но разговор был длинным и явно очень выматывающим, поскольку сразу после него Том зашел в ближайшее же заведение с продажей пива и просидел там до вечера. А на следующий день он, снова в парадной форме при всех орденах, вышел из такси у здания, занимаемого Министерством Обороны. Уже знаменитое здание было построено на месте бывшего негритянского квартала и добираться сюда от ближайшей остановки трамвая пешком ему совершенно не хотелось. К тому же он получил жалование за все время пребывания в госпитале и сейчас мог позволить себе пошиковать.
Новенькое, законченное совсем недавно здание символа американской военной мощи вблизи Тома отнюдь не впечатлило. Большая бетонная светло-сероватого цвета пятиэтажка и не более того. Ну, разве что помпезная колоннада у входа несколько не вписывалась в эту характеристику. На проходной дежурила пара пехотинцев в повседневной форме с кобурами на снаряжении, из которых выглядывали рукоятки армейских револьверов «Кольт», быстро нашли его имя в списке и даже объяснили, как добраться до нужного кабинета. Вся обстановка в холле, включая и несколько телефонных будок была новенькой, словно только что привезенной и установленной.
Том влился в довольно-таки густой людской поток, неспешно текущий по внешнему кольцу, с любопытством разглядывая окружающее. В этом новом старом мире использовали старые добрые строительные материалы. Поэтому все вокруг дышало основательностью и непоколебимостью. Казалось даже прямое попадание фугаски в две тысячи фунтов весом не способно ничуть потревожить эти стены. Из основного коридора он перешел в один из десяти радиальных, пронизывающих здание с первого кольца до последнего и менее чем за семь минут с момента прохождения проходной оказался у нужного ему кабинета.
Клерк министерства обороны, встретивший Тома прямо у дверей, был сама прирожденная любезность. Казалось, он сейчас прямо тут за столом помрет от радости лицезреть героя войны, награжденного самим Президентом. Именно этот приторно-сладкий вид чиновника сразу заставил Тома насторожиться.
— Мистер Томпсон, для вас у нас имеется отличное предложение. Мы включаем вас в группу ветеранов и направляем в агитационную поездку по стране. Сроки пока не определены, но не позднее чем через неделю.
Том посмотрел на истекающего сладкой патокой клерка и неожиданно даже для себя самого ответил.
— Нет.
Клерк даже привстал из-за стола и сейчас смотрел на сержанта так, словно увидел перед собой сумасшедшего.
— Извините, я что-то плохо расслышал вас. Вы отказываетесь от нашего предложения?
— Отказываюсь, — мрачно глядя на чиновника подтвердил Том. — У меня осталась куча должников по ту линию фронта, с которыми я еще не рассчитался за своих парней.
Видимо это объяснение для собеседника было вполне приемлемым и понятным.
— Хорошо. Тогда я попрошу вас подождать. Доложу о вашем решении боссу, — успокоился он. И вышел, оставив Тома сидеть в пустом кабинете, со столом, на котором лежала всего лишь одна газета. Причем сержант успел заметить, как на лице чиновника промелькнуло выражение, которое «второе Я» Томпсона грубо перевело как: «Ну, ты и лох!»
Появился клерк довольно быстро, но не один — в сопровождении полковника. Толик сразу вспомнил старый анекдот, про места, где есть: «Товарищ полковник», просто: «Полковник» и «Эй ты, полковник!» «Похоже, военные министерства всех стран ничем в этом смысле не отличаются», — подумал он, вставая и принимая стойку «смирно».
— Ага, вот и наш герой, — полковник Миндербиндер с явным удовольствием осмотрел бравого подтянутого парашютиста, — ну что же. Джим доложил мне о вашем благородном решении. Очень хорошо. Но на фронт вы сразу не попадете, ибо у нас имеется рекомендация командира дивизии о направлении вас на офицерские курсы. Думаю, в этом случае вы не будете возражать?
— Никак нет, господин полковник, сэр! — в лучших армейских традициях ответил Том.
— Вот и славно. Служите. И разрешите пожать вам руку — чуть не прослезился полковник. — Но в одну поездку вы все же съездите? — попросил он.