Джерри-островитянин. Майкл, брат Джерри (сборник)
Шрифт:
Сторонние будто бы и чересчур светские наблюдатели — супруги Кеннаны оказываются втянутыми в кровавые события. Им суждено выступить против атавизма и недостойного обращения с людьми и с животными. В знак благодарности за свое спасение эти люди устраивают Джерри встречу с его родным собачьим «братом Майклом». Собачьи братья не виделись с тех пор, как Джерри покинул плантацию Мериндж на острове Изабеллы. Джерри заслужил такую встречу. Узнав друг друга и побегав вместе, породистые псы трудно расстаются — с печальным воем — так когда-то завывала их мать Бидди, под аккомпанемент еще не окрепшего Майкла, прощаясь со своим щенком Джерри.
Второе произведение этой своеобразной дилогии — «Майкл, брат Джерри» безусловно ощутимо связано с первой частью. И эта связь многообразна и «многоканальна».
В публицистическом предисловии ко второй повести Джек Лондон прямо и непосредственно раскрывает важность такой гуманистической проблемы. В предисловии он пишет о «свирепой жестокости», которой отличаются дрессировщики, вызывая выступлениями своих подопечных восторг у простодушной публики. Писатель предлагает игнорировать их выступления. Эти же мотивы звучат и в самой повести, а напоминания о постоянной жестокости, жестокосердии (к тому же не одних дрессировщиков, а и изготовителей сывороток и вакцин, просто любителей поиздеваться или поохотиться на невинных созданий) пронизывают насквозь его произведения, превращаются во впечатляющие сцены, приводящие к трагедии людей, покушающихся на все живое от праздности, дурного воспитания или — в погоне за выгодным заработком. И все это и сегодня, когда ежедневно вымирают навсегда десятки видов реликтовых созданий, не утрачивает своей актуальности. Почти сто лет назад писатель забил тревогу, а в некоторых странах мира «Общества защиты животных» все еще не созданы и в уголовных кодексах этих стран до сих пор нет статьи, преследующей мучителей божьих тварей — браконьеров, торговцев живым товаром и прочей публики такого рода, которую великолепно представил Джек Лондон в своей дилогии, особенно во второй ее части «Майкл — брат Джерри».
Таким образом, проблема, волнующая писателя и заключающая в себе противоречие немалой силы, вынесена писателем и в предисловие и затем подтверждена развитием событий и доказательством своей важности самим художественным (а в некоторых случах и откровенно публицистическим) текстом. Описательный очерк «дополняется» авторскими комментариями, яркой личностью писателя-публициста, а также мнением его персонажей — представителей порою иной культуры, иной социальной группы, что также характерно для Лондона. Но главное — логика ярких «образов и картин» и ее функциональная роль в структуре самого произведения. Сюжет, характеры, ситуации, ощущение читателем цели и смысла изображаемого, мастерство композиции, соразмерность глав и эпизодов — вот что тщательно продумывал и над чем работал такой одаренный профессионал, как Джек Лондон.
Сюжет тут изначально прост. Подросший уже достаточно (ему около двух лет) Майкл помогает капитану и команде вести охоту «за неграми» в морском пространстве от Новой Гвинеи до Австралии — на многочисленных в этом районе океана обитаемых островах. В обязанности ирландского породистого терьера входило вовремя предупреждать белых об опасности, преследовать полинезийцев и австралийцев, скрывающихся от закона. И нечему удивляться, если этого добродушного и умного пса так натаскали — в духе колониальной политики времени: гибель нескольких суден заставляла плантаторов и капитанов вербовочных шхун принимать жесткие меры.
Однако капитан вербовочного судна, прогуливаясь в Тулаги по набережной с Майклом, забыл своего пса на берегу. Этим воспользовался «не чистый на руку», но почти образцовый во всех других отношениях, если не считать чрезмерного употребления им пива, стюард с другого корабля Дэг Доутри и доставил щенка тайком в свою каюту — с целью заработать на нем в недалеком будущем — при стоянке в первом же порту. Потерявшийся в городе пес, боготворивший всякого белого человека, не особенно и сопротивлялся. Сказывалось его однобокое воспитание. Он думал, что его-то пытаются привести и доставить
Основной сюжет, конечно, связан с судьбой Майкла. Но и развитие его сюжетной линии невозможно без человеческого окружения. К тому же для данной повести — это самая важная ее часть.
Здесь те же два параллельных ряда персонажей. Животные у писателя порой изображаются в сравнении с человеческими типами и выглядят намного лучше, чем люди. Очень трогателен здесь даже беззащитный говорящий попугай какаду по прозвищу Кокки, а также непосредственная и не в меру болтливая, как истеричная женщина, зеленая обезьянка Сара, решительно бросившаяся в самый критический момент в морду разъяренного леопарда, чем спасла жизнь своему любимому компаньону — ирландскому псу, но погибла сама.
Можно понять и горе самки кита, у которой китенка пристрелил гнусный ростовщик. За эту гнусность взбесившаяся китиха, как мы помним, разнесла в пух и прах шхуну, на которой и путешествовал в поисках золота этот скверный человечишко. Месть разъяренного животного, даже с точки зрения одураченных отпетых мошенников, здесь совершенно оправдана. Она существенна не только для перелома сюжета, но не менее важна для нравственной характеристики участников авантюрной экспедиции.
Читателю понятна и агрессия взбесившегося в неволе циркового леопарда, готового в чудовищном помутнении сознания расправиться и с дрессировщиками, и с другими животными, в первую очередь с собаками, которые играют роль посредников между человеком и зверем, защищая белого бога. Майкл едва не стал жертвой пятнистого короля бега, но его спасла взбалмошная обезьянка Сара, пожертвовав своей жизнью. Немалое впечатление на читателя производит и процесс укрощения бенгальского красавца тигра. Но если тигру — путем подвешивания и «покалывания» вилами под ребра — удалось сломать всякое желание сопротивляться, то огромный камчатский медведь предпочел остаться без носа, то и дело вырывая из ноздрей очередные вставляемые ему кольца, бессознательно предпочитая зверинец цирку. Лондон разоблачает лицемерие шталмейстеров, вещающих сладко о наступившем рае между зверями и публикой, об обожании четвероногими артистами своих дрессировщиков, о любви к ним. Но за этим стоит жестокость, насилие и лицемерие.
Многие дворовые собаки живут в стационарных и передвижных цирковых балаганах недолго — они как жалкие статисты вполне заменяемы и практически ничего не стоят. Это живая ветошь, о неё можно вытереть ноги. И такое отношение вызывает у писателя совершенно оправданный гнев и возмущение. В издевательстве над животными проявляется и высвечивается нравственное падение самого земного царя — ожесточенного жизнью человека. И вряд ли оно может быть остановлено.
Судьба бросает Майкла из рук в руки.
Лишь неожиданное вмешательство тех же супругов Кеннанов и созданного ими «Общества защиты животных» освобождает одаренного пса от надругательств и издевательств и сводит его с собственным собачьим братом Джерри, которого им удалось вырвать из рук племени Сомо. Теперь уже и Майкла они вырывают из узкого пространства тесной железной клетки и дарят ему свободу на просторном ранчо в знаменитой Солнечной долине в Калифорнии… Собачья затаенная мечта сбывается.
Небольшая группа персонажей, представленная супругами, их детьми и дровосеком Пикколомини, играет тут немалую роль. Роль этой группы в развитии событий и их осмыслении трудно переоценить. Это важнейшее сюжетно-композиционное звено повествования, которое формирует — и с немалыми усилиями — финал всей дилогии. Кеннаны, персонажи во многом автобиографические, не подверженные вкусам и увлечениям толпы, мыслят глубже и видят дальше своих современников. Их действия и особенно разговоры о жизни — существенная часть повествования, поскольку с ее помощью персонифицируется сознание нравственного человека времени. Образы людей, выделяющихся в обществе тупых исполнителей приказов, людей, слепо живущих по предложенному стандарту, дикарей, культурно не развитых, не говоря уж о бесчисленных разновидностях мошенников и проходимцев, особенно важны.