Джесс
Шрифт:
Всадник был уже недалеко и, по-видимому, вовсе не замечал присутствия разговаривавших. Джон уже начинал надеяться, что он проедет мимо, как вдруг легкое шуршание платья Бесси привлекло внимание Фрэнка Мюллера, и он обернулся. Он был высокого роста и замечательно красив собой; на вид ему казалось не более сорока лет; черты лица, хотя и выражали холодность, были весьма правильны; светло-голубые глаза и прекрасная золотистого цвета борода изобличали в нем истого англичанина. При этом он был слишком изящно одет, чтобы казаться буром и носил платье английского покроя и высокие охотничьи сапоги.
— Здравствуйте, мисс Бесси, — приветствовал он девушку по-английски, — вот вы где сидите с вашими пухленькими ручками! Я очень счастлив, что приехал вовремя, чтобы полюбоваться ими. Вы мне позволите помочь вам мыть страусовые перья? Только скажите мне слово, и я…
В это время он
— Я разыскиваю своего черного быка. Не знаете ли вы, где он находится?
— Нет, минеер [11] Мюллер, — холодно отвечала Бесси, — впрочем, вы можете спросить дядю, он там. — С этими словами она указала на крааль, находившийся на расстоянии полумили.
11
Минеер — господин (африкаанс).
— Мистер Мюллер, — поправил он, нахмурив брови, — «минеер» говорят бурам, а мы все здесь англичане. Ну что ж, пусть мой бык подождет. С вашего позволения, я посижу около вас, пока дядюшка Крофт не вернется. — Сказав это, он без всяких церемоний соскочил с лошади и, закинув поводья вокруг ее шеи, как бы давая знак стоять смирно, подошел к Бесси и протянул руку. В это самое время Бесси опустила обе руки в ванну по локоть, и Джона, наблюдавшего за Происходившим, поразило то, что она сделала это с намерением не подавать руки докучливому посетителю.
— Как жаль, что мои руки мокры, — отвечала она, слегка кивнув головой. — Позвольте вас познакомить друг с другом. Минеер Фрэнк Мюллер — капитан Джон Нил, приехавший помогать дяде в ведении хозяйства.
Джон протянул руку, и Мюллер пожал ее.
— Капитан, — переспросил он, — флотский капитан?
— Нет, — возразил Джон, — армейский.
— А, роой батье [12] . Ну, неудивительно, что вы принялись за фермерство после Зулусской войны [13] .
12
Роой батьес — красные мундиры, т. е. английские солдаты (африкаанс.).
13
Речь идет об англо-зулусской войне 1879 г., в результате которой зулусы потеряли свою независимость.
— Я вас не понимаю, — холодно заметил Джон.
— О, не обижайтесь, капитан, не обижайтесь. Я только хотел сказать, что вы, роой батьес, не особенно отличились в этой войне. Я был в то время в Пайтом Юсом и кое-что видел. Зулусу стоили только показаться ночью, и ваши войска улепетывали, точно стадо быков перед львом. И даже не стреляли — впрочем, пожалуй, стреляли, но больше по облакам… Итак, вы сами видите, почему мне показалось, будто вы намерены меч перековать на орало, как говорится в Библии… Но пожалуйста, не принимайте в обидном значении моих слов.
В продолжении всей речи Джон Нил, почитавший себя англичанином до мозга костей и высоко ценивший репутацию британской армии, почти так же, как и свою собственную честь, кипел гневом, тем более что чувствовал долю правды в словах бура. У него было, однако, достаточно здравого смысла, чтобы сдержаться, хотя бы только внешне.
— Я не участвовал в Зулуской войне, минеер Мюллер, — заявил он.
В это время подъехал верхом старик Крофт, и разговор прервался. Фрэнк Мюллер остался обедать и засиделся до позднего вечера. По-видимому, потеря быка ничуть его не беспокоила. Он сидел возле Бесси, курил, пил джин с водой и очень оживленно говорил на английском языке, испещренном множеством голландских слов, которые Джон не понимал. В то же время он не спускал глаз с девушки, что Джону почему-то сильно не понравилось. Хотя это его не касалось и он лично был мало заинтересован во всем происходившем, тем не менее красавец-голландец казался ему глубоко антипатичным. Наконец он не выдержал и попросил Джесс пройтись с ним несколько шагов.
— Вам, по-видимому, не нравится этот господин? — спросила она, как только они вышли за калитку дома.
— Нет. А вам?
— Мне кажется, — после некоторой паузы ответила Джесс, — что это самый неприятный человек из всех виденных мною на свете и в то же время самый удивительный. — Сказав это, она замолчала и лишь изредка делала отрывистые замечания о цветах и деревьях.
Полчаса спустя при возвращении домой они заметили отъезжавшего из усадьбы Фрэнка Мюллера. У веранды стоял готтентот [14] Яньи, державший перед тем лошадь бура. Он был небольшого роста, одет в лохмотья, и волосы его видом и цветом напоминали клочья черной шерсти. Относительно его возраста трудно было составить сколь-либо точное понятие. Ему равной степени можно было дать и двадцать пять и шестьдесят. Желтоватое лицо готтентота, освещенное лучами заходящего солнца, выражало непримиримую ненависть, и, стоя на улице, он шептал какие-то проклятия по-голландски, а также в знак бессильной злобы потрясал кулаком вслед удаляющемуся буру.
14
Готтентоты — одна из коренных народностей, живущих в Южной Африке.
— Что это с ним? — спросил Джон.
Джесс рассмеялась.
— Яньи не больше моего не любит Фрэнка Мюллера, хотя и не знаю, по какой именно причине. Он мне о ней никогда не говорил.
Глава IV
Предложение
Вскоре Джон Нил оправился от полученных им ушибов настолько, что мог приняться за изучение фермерского хозяйства. Новое занятие не показалось ему скучным, в особенности под руководством такой прекрасной учительницы, как Бесси, отлично знавшей отрасли хозяйства. От природы одаренный энергичным характером, он настолько освоился с делом, что уже через шесть недель мог свободно рассуждать о достоинстве скота и страусов и о качестве трав. Раз в неделю Бесси устраивала ему нечто вроде экзамена; она давала ему также уроки голландского и зулусского языков, на которых прекрасно говорила. Из этого читатель может сделать вывод, что Джон Нил не испытывал недостатка в полезных и приятных занятиях. В то же время он сильно привязался и к старому Крофту. Старик, со своим благообразным, честным лицом, с огромным жизненным опытом, произвел на него сильное впечатление. До сих пор Нилу еще ни разу не доводилось встречать подобного человека. Чувство это, впрочем, было взаимное, так как Крофт также крепко привязался к молодому человеку.
— Видишь ли, моя милая, — объяснял он Бесси, — Джон Нил пока еще мало понимает в хозяйстве, но он научится, к тому же капитан — порядочный человек. Раз приходится иметь дело с кафрами, то надо это поручать человеку благородного происхождения. Белые же низкого происхождения никогда не в состоянии добиться чего-либо от кафра. Вот почему буры бьют и убивают их, тогда как капитан Нил отлично с ними справляется и без крутых мер. Я думаю, он сумеет повести наше хозяйство.
И Бесси всякий раз соглашалась с Крофтом.
Шестинедельный опыт дал блестящие результаты, договор был наконец заключен, и Джон Нил уплатил тысячу фунтов за третью часть доходов имения Муифонтейн.
Трудно допустить, чтобы молодой человек мог долгое время прожить под одной кровлей с красивой девушкой и остаться к ней равнодушным. Еще труднее предложить это, если молодые люди удалены от внешнего мира и постоянно находятся в обществе друг друга. Однако в их отношениях до сих пор не проявлялось ни малейшего признака любви. Джон Нил не был ветреным юношей и не мог потерять голову при виде первого встреченного хорошенького личика. Когда-то давно он и сам прошел через это блаженное состояние и не думал, что оно могло когда-нибудь повториться. С другой стороны, если Бесси и интересовала Нила, то в не меньшей степени занимала его и Джесс. Прожив в доме всего одну неделю, он пришел к заключению, что Джесс — самая странная девушка из всех встреченных им до сих пор и вместе с тем одна из наиболее привлекательных. Даже ее бесстрастное лицо придавало ей особый интерес — ибо кто на свете не желал разгадать секрета? Для него же Джесс представлялась загадкой. То, что она была умна и образована, он вскоре заметил из ее отрывистых замечаний; то, что она пела как ангел, он также прекрасно знал. Но какой был главный интерес в ее жизни, что в особенности занимало ее мысли — вот вопросы, над которыми он напрасно ломал себе голову. Очевидно, это было что-то такое, чего не встретишь у других женщин, и меньше всего — у беззаботной, пышущей здоровьем и красотой Бесси. Он настолько увлекся желанием разгадать эту тайну, что пользовался любым случаем побыть с нею и иногда, если позволяло время, провожать ее на прогулках. Во время этих прогулок она говорила о книгах, об Англии или о каких-нибудь отвлеченных предметах. О себе она не говорила ничего.