Джихад по-русски
Шрифт:
Когда мы прибыли в ближайший город, сопровождавшие нас военные разместили всех пассажиров в здании местного вокзала и порекомендовали никому не расходиться. Надо ли объяснять, что рекомендация в устах вооружённого до зубов спецназовца звучит как откровенный приказ?
Потом прибыл представитель ФСБ и провёл краткую беседу с каждым из нас. А пока я ждал своей очереди, то с удивлением обнаружил, что город, в который нас занесло – это Синегорск.
Город, в котором я родился…
5.
«Фээсбэшник»
– Давно вы уехали из города?
– Давно. Сразу после службы в армии.
– Живёте в Москве?
Я кивнул. После некоторого раздумья он вернул мне паспорт.
– Иван Петрович, у меня к вам просьба. Мы должны опросить всех свидетелей этой трагедии. Не покидайте город до особого нашего распоряжения.
Я пожал плечами.
– Срок моей командировки истекает завтра. Я должен отчитаться перед шефом о проделанной работе. Если я не вернусь вовремя, у меня будут неприятности.
– Об этом не беспокойтесь, мы решим эту проблему. Если у вас нет других возражений, я попросил бы вас задержаться в Синегорске.
– На сколько?
– Думаю, не больше недели.
Я снова пожал плечами.
– Надо так надо. Готов оказать вам посильную помощь.
– Вот и хорошо. В самое ближайшее время вас вызовут для дачи свидетельских показаний.
– Я ещё не знаю, где остановлюсь.
– Ваша знакомая, Наталья Степановна Самойлова, сообщила, что вы можете остановиться у неё. – Он многозначительно посмотрел на меня. – Если вы не против.
Я в третий раз пожал плечами.
– Я не против.
– В таком случае, Иван Петрович, я вас больше не задерживаю.
Меня беспрепятственно выпустили из здания вокзала. Я вышел на привокзальную площадь и беспомощно огляделся. Город, в котором я родился, стал чужим. Почти двадцать лет минуло с тех пор, как я его покинул. За этот срок всё здесь изменилось до неузнаваемости. А, может быть, это я изменился? Сколько раз мне снился дом на окраине Синегорска, в котором я вырос, тихие улочки, по которым я гонял с ватагой таких же сорванцов, вереница пирамидальных тополей, уходящая вдоль трассы в степь, туда, где горизонт обрамляла цепочка синих гор. Как я хотел оказаться здесь снова! И вот я здесь, но ничего, кроме тоски по прошлому, я не испытывал. У меня было такое чувство, что меня обманули. Что ж, всё верно, детство бывает только один раз, вернуться в него не дано никому.
Неделя. Он сказал, что мне придётся задержаться здесь на неделю. А Вера с Васильком ждут меня уже завтра утром. Надо им позвонить, чтобы они не волновались.
Я набрал номер московской квартиры. Слава Богу, Вера оказалась дома.
– Верунчик, привет! Как там у вас дела?
– Ванюша, как хорошо, что ты позвонил! У нас здесь всё хорошо. Василёк целыми днями носится с ребятами по двору. А ты уже скоро?
– Вера, меня задержали в Синегорске. На неделю. Тут у нас ЧП, понимаешь, и мне надо давать свидетельские показания.
– Что, опять ЧП? Опять ты попал в какую-то историю? Везёт же тебе, Рукавицын, на приключения.
Я
– Видать, карма у меня такая. Ты, Верочка, главное, не волнуйся. Со мной всё в порядке.
– А с работой как? Что мне говорить, если будут звонить?
– С работой я улажу, не беспокойся. Ты лучше себя береги, и Ваську. А я буду звонить. Всё, Верунчик, пока.
Я дал отбой. И тут же услышал, как меня кто-то окликнул.
– Ванечка! Рукавицын!
Это была Наташка Самойлова. Увидав, что я её заметил, она замахала рукой.
Я отыскал глазами Руслана и обоих его сыновей. Семейство в полном составе ожидало на стоянке такси. Пацаны всё так же резались в тетрис, совершенно не реагируя на то, что происходит вокруг. Я неторопливо достал сигарету, закурил. Не будем торопиться, подождём, пускай лучше сама подойдёт. Есть у меня к ней пара вопросов, тет-а-тет.
Как я и предполагал, Наташка не выдержала и подбежала сама.
– Ну ты едешь, или на вокзале ночевать собираешься? – спросила она как ни в чём ни бывало.
– Значит, за меня уже всё решила, да?
– Ну и решила, а что тут такого? Или у тебя есть, где остановиться? Не беспокойся, Вань, ты нас не стеснишь. Места у нас хватит, всё равно одна комната пустует.
Остановиться мне, действительно, было негде. Однако я не привык, чтобы за меня кто-то что-то решал. Кроме того, меня смущал Руслан. Почему-то он меня невзлюбил.
– Твой муж, по-моему, не в восторге от этой идеи. Странный он у тебя какой-то. Чего он на меня всё бычится?
Она покосилась на супруга.
– Очень он у меня ревнивый, понимаешь. Достаточно какому-нибудь мужику кинуть на меня взгляд, как он уже мрачнее тучи. А тут бывший одноклассник…
– Вот видишь. Нет, я уж лучше в гостиницу.
– Ещё чего! И речи быть не может. А Русланчик как-нибудь переживёт, ему это даже на пользу.
Я усмехнулся.
– Клин клином?
– Надо же как-то с этим кончать. Понимаешь, жалко мне его. Он от своей ревности страдает больше, чем я. Всё ведь понимает, а поделать с собой ничего не может. Как кролик, который против воли в пасть к удаву идёт. Хоть бы раз скандал закатил, так нет, всё молчит, дуется, неделями может не разговаривать. А в последнее время пить пристрастился. Так-то он у меня хороший, добрый, светлая голова, да и любит он меня. Между приступами ревности – совсем другой человек, внимательный, весёлый, заботливый. А как накатит… – она махнула рукой.
– Повода ему не давала?
Наташка хитро прищурилась.
– Он об этом не знает. Один раз, давно. Но ты смотри, ему ни слова! – испуганно спохватилась она.
– Мы старых друзей не сдаём, – улыбнулся я.
– Сам ты старый, – ткнула она меня кулачком в бок. – Ну что, едем?
Я развёл руками.
– Ну раз уж ты всё решила… Едем!
Руслан тем временем исподлобья наблюдал за тем, как мы шепчемся с Наташкой. Если он меня сегодня не убьёт, я расценю это как чудо. Впрочем, убивать – это не в его характере. Скорее напьётся.