Джихад по-русски
Шрифт:
Я сориентировался, выбрал направление и помчался домой.
9.
– Кто там? – донёсся до меня из-за двери дрожащий от испуга голос Наташки.
– Да я это, я! – нетерпеливо отозвался я. – Рукавицын. Открывай!
Дверь чуть приоткрылась. Я рванул её на себя и влетел в квартиру. Наташка ойкнула и отскочила назад. Круглыми от страха глазами она смотрела на меня и нервно теребила в руках салфетку.
– Ты слышал? – шёпотом спросила она. И без её комментариев я понял, что она имеет в виду.
– Я видел, –
– Подруга у меня живёт на проспекте Ленина. Она и рассказала, по телефону. Ванечка, дорогой, что происходит?
– Не знаю. – Я не счёл нужным говорить ей о своих догадках про белый порошок. Ведь я мог и ошибаться. – Похоже на массовое помешательство.
– Ужас какой! Я ничего не понимаю!
– Я понимаю не больше твоего.
– Говорят, милиция в людей стреляла. Прямо в толпу.
– Стреляла, – кивнул я. – В меня-то точно один стрелял. Еле ноги унёс.
– Как ты там оказался, Ванечка?
– В кафе зашёл посидеть, а тут как раз… – я запнулся, чуть было не сболтнув про чёрную «волгу», которая, я был уверен, и была виной сегодняшней трагедии.
– Что как раз? – насторожилась она. – Ты что-нибудь знаешь?
– Да ничего я, Наташка, не знаю. Всё это было так неожиданно и… противоестественно.
Она не ответила. Я видел, что тревога не покидает её.
– Вот и Руслан куда-то пропал, – сказала Наташка. – С утра ушёл, даже не сказал, куда. Тревожно мне как-то. Завтра ему на работу, отпуск-то кончился, а его всё нет. Может, случилось что, а, Вань?
– Брось, Наташ, не накручивай себя, – сделал я неуклюжую попытку её успокоить. – Вернётся твой Руслан, помяни моё слово.
Я оказался прав: с Русланом ничего не случилось. Целый и невредимый, он вернулся домой к вечеру. Наташка к тому времени совсем уже извелась.
– Слава Богу! – прошептала она, когда в прихожей затопали знакомые шаги. – Русланчик, миленький, что же ты так долго?
Он кинул на неё мрачный взгляд и молча прошёл в свою комнату. Вот сволочь! Жена места себе не находит, а он… Козёл ревнивый! Может, рожу ему набить?
Да ну его в баню. Пускай сами разбираются. Постороннему человеку влезать в семейные дрязги – самое неблагодарное занятие, в конце концов сам же виноватым и окажешься. Я махнул рукой и ушёл к себе. День был слишком богат на события, нужно и меру знать. Пора и на боковую.
Утром, когда я проснулся, Руслана уже не было. Ага, догадался я, ушёл на свою работу. Что ж, пришла пора и мне собирать чемоданы. Хамство вчерашнего «фээсбэшника» давало мне моральное право покинуть этот город, даже вопреки его «распоряжению». В конце концов, меня дома ждут.
Пацаны, Митька и Витька (так звали Наташкиных сыновей, этих фанатов «тетриса») к тому времени уже ушли в школу. Их присутствие в квартире вообще не ощущалось: как правило, они сидели у себя в комнате перед компьютерами и резались в игры по сети. Их присутствие выдавал лишь грохот выстрелов из-за двери да электронные реплики героев «квейков», «думов», «коунтр-страйков» и «варкрафтов». Домоседы – на улицу за уши не вытянешь.
– Вань,
Городской канал ТВ транслировал передачу с места вчерашних трагических событий. Передали сводку: четверо погибших, среди них один милиционер и один ребёнок; тринадцать человек в больнице, пятеро очень тяжёлых. На месте происшествия работает следственная группа, причины трагедии выясняются. А виновные, конечно же, будут наказаны, – мысленно добавил я.
И всё. Никаких комментариев, никаких подробностей и версий. Сдержанно и официально.
В десять позвонили из ФСБ и пригласили Наташку для дачи показаний.
– Вань, поехали со мной, – сказала она, умоляюще глядя на меня. – Я одна боюсь.
Я ещё не объявил ей, что собрался уезжать. Кроме того, я не знал расписания поездов. Поэтому я решил несколько отсрочить свой отъезд. Поеду завтра, один день погоды не сделает. В конце концов, не бросать же её одну.
– Поехали, – сказал я.
– Спасибо, Ванечка. Ты настоящий друг.
Мы спустились вниз. Она вывела свою машину, села за руль. Я пристроился рядом. До городского отдела ФСБ было рукой подать, минут пять езды. Вероятность того, что за столь короткий отрезок времени с нами может что-нибудь случиться, была микроскопически мала, однако все законы и привычная логика переставали действовать, когда дело касалось меня. Похоже, я обладал какой-то феноменальной способностью притягивать неприятности. Так было и в этот раз.
Едва мы выскочили на улицу Менделеева, как шедший перед нами рейсовый автобус, на котором ехало в тот момент десятка два пассажиров, внезапно вильнул в сторону и на всей скорости боднул фонарный столб. Столб накренился, но не упал. Из салона автобуса до меня донеслись испуганные крики. Но не это привлекло моё внимание.
В салоне автобуса вспыхнула драка. Не какая-нибудь лёгкая разборка между двумя-тремя подвыпившими алкашами, а настоящая всеобщая драка. Дрались все без исключения, дрались отчаянно, яростно, насмерть. Мы видели сквозь стекло искажённые лица людей, их налитые кровью безумные глаза, отборная матерная брань неслась из автобуса, как из портового кабака. Откуда-то выскочила группа парней и словно по команде начала швырять в автобус камнями. На асфальт посыпались мелкие осколки калёного стекла. Несколько камней залетело в салон автобуса и вызвало новый взрыв агрессии среди пассажиров – словно злой мальчуган ткнул палкой в муравейник. «Отстрелявшись», парни одновременно кинулись врассыпную.
Я распахнул дверцу авто.
– Сиди здесь! Не выходи отсюда, слышишь?
– Ты куда? – испуганно крикнула Наташка. – Не уходи!
– Я скоро!
Её била крупная дрожь. Однако мне некогда было её успокаивать. Выскочив из машины, я бросился вдогонку за одним из пацанов, который в этот самый момент прошмыгнул мимо нас. Бегал я хорошо и поэтому догнал его уже метров через двести. Увидев, что ему от меня не уйти, он резко остановился, повернулся ко мне лицом, обхватил голову руками и испуганно заверещал: