Джим Пуговка и машинист Лукас (пер. Кореневой)
Шрифт:
Теперь уже и бледно-фиолетового пятна было не видно. Значит, они где-то на подходе к Пасти Смерти. Прошло еще несколько минут, и вдруг до них донесся душераздирающий вой:
— У-у-у-у!
Этот вой был настолько жутким, что его нельзя передать никакими словами. Тому, кто не слышал его, даже трудно себе представить, насколько чудовищно он звучал. Нельзя сказать, что вой был очень громким. Но в черной пустоте он звучал так пронзительно-уныло, так жалостливо, что ни одна человеческая душа не могла этого вынести.
— Ой, батюшки мои! — снова вырвалось у Джима. — Я, пожалуй, лучше снова заткну уши.
Но
— А-а-а-а-у-у-у-у-у-у-у! — завыло где-то уже совсем рядом.
Лукас и Джим стиснули зубы. В этот момент Кристи остановился как вкопанный и издал протяжный гудок, в котором слышалось невыразимое отчаяние. Каким-то образом он все же сбился с пути и теперь вдруг почувствовал, что колеса его повисли прямо над пропастью.
— Чертовщина какая-то! — пробурчал Лукас и стал по очереди нажимать на все рычаги. Кристи только вздрагивал, но с места не двигался.
— Что это с ним? — спросил Джим. В его широко раскрытых глазах застыл ужас.
— Понятия не имею, — ответил Лукас. — Он не хочет ехать дальше. Наверное, мы сбились с пути.
— И что теперь? — прошептал Джим. Лукас ничего не ответил. Но Джим мог легко определить по выражению его лица, когда дело принимало серьезный оборот. Плотно сжатые губы, выступающие скулы, прищуренные глаза — все это говорило о том, что Лукасу не до шуток.
— В любом случае нужно поддерживать огонь в топке. Иначе мы пропали, — сказал он наконец.
— Что же, мы так и будем здесь стоять? — спросил Джим с тревогой.
Лукас только пожал плечами. Джим больше ни о чем не спрашивал. Если уж и Лукас не знает, что делать, значит, дело совсем плохо.
В завывании ветра послышались теперь злорадные нотки. Казалось, что Пасть Смерти разразилась неистовым смехом.
— Ох-хо-хо-хо-о-о-о-хо-хо-хо-о-о!
— Не надо вешать носа, старина! Все еще как-нибудь образуется! — постарался утешить друга Лукас. Но звучало это как-то не слишком убедительно.
Они всё ждали и ждали, лихорадочно думая при этом, что же делать. Вылезти они не могут из-за мороза, да к тому же от этого не будет никакого проку. Назад не поедешь, потому что Кристи уперся на месте — и ни туда и ни сюда. Что же делать? Ничего.
Как ни крути, как ни верти, все плохо. Но ведь нужно же что-то предпринять! Каждая секунда была дорога. Ведь чем дольше они стоят, тем быстрее исчезают запасы угля!
Но пока они напряженно думали, безуспешно ломая головы в поисках выхода из создавшегося положения, на помощь им пришло счастливое стечение обстоятельств. Дело в том, что пар, который выходил из трубы паровоза, поднимался, как и положено, вверх, но на определенной высоте от холода он превратился в настоящий снег, который тут же стал снова падать на землю. Сердитый ветер-завывала разметал повсюду снежинки — и вокруг локомотива, и дальше. Снег покрыл даже сами Черные Скалы. И вот оттого, что на склонах в некоторых местах лежал теперь снег, они перестали поглощать свет. Дорога тут же нашлась. Тоненькой полоской она белела среди зияющей черной пустоты.
Джим заметил ее первым. Он как раз продышал себе на замерзшем окошке дырочку и теперь пытался сквозь нее что-то разглядеть в темноте.
— Эй, Лукас! — закричал он. — Посмотри сюда!
Лукас
— Мы спасены.
С этими словами он зажег свою трубочку и принялся раскуривать ее.
Теперь и Кристи пришел в себя, он быстро нашел прямую линию, по которой нужно было ехать, и снова устремился в непроглядную тьму.
— Оуу-оуу-оуу-оуу-оуууууууу! — застонал ветер. Казалось, что они мчатся прямехонько в разверстую пасть самой смерти.
— Уууаааааааааааах! — раздалось откуда-то из недр, как будто кто-то устрашающе зевнул. И вот уже паровоз выскочил с другой стороны ворот. Пасть Смерти осталась позади.
— УУУУУУУУУУУУУ, — послышался тяжелый вздох, который отозвался гулким эхом в глубине ворот. Но теперь это звучало не слишком страшно. А потом жуткие стоны и вовсе затихли где-то далеко-далеко.
Запасы угля стремительно подходили к концу, оставалось всего лопат десять. Но, к счастью, дорога теперь шла под гору — ведь Пасть Смерти находилась на самой высокой точке Черных Скал. Лукас бросал в топку по одной лопате в минуту: минута — две — три — четыре — пять — шесть — семь минут — восемь — девять — и десять. Всё. Последняя лопата угля. Но вокруг по-прежнему стояла чернота. Локомотив катился все медленнее и медленнее. Еще минута — и он остановился…
И вот, в самый последний момент, словно чья-то невидимая рука стремительно подняла черный занавес, ослепительный свет ударил им в лицо, проникая сквозь заледеневшие окошки. Это было настоящее солнце. Кристи остановился.
— Так, Джим, — сказал Лукас. — Как насчет того, чтобы немножко передохнуть?
— Отлично! — воскликнул Джим и облегченно вздохнул.
С трудом они отколупали лед с задвижек и открыли дверцы. Теплый воздух ворвался в кабину. Они сошли вниз, чтобы подставить солнышку свои заледеневшие руки и ноги.
Глава девятнадцатая, в которой Лукас и Джим ремонтируют маленький вулкан, а Кристи изменяет свой облик
Друзья не спешили обследовать новую местность, они стояли у паровоза, оба в одинаковых позах — широко расставленные ноги, руки в карманах, взгляд устремлен вдаль.
Перед ними простиралась Страна Тысячи Вулканов. На много миль вокруг раскинулись огнедышащие горы. Одни из них имели вполне внушительные размеры и были высотой с многоэтажный дом, другие же, наоборот, были совсем маленькими и по виду ничем не отличались от норки сурка. У некоторых гор наблюдалась повышенная активность — то и дело из них вырывались мощные языки пламени, другие же вели себя довольно тихо, и только слабенькие струйки дыма говорили о том, что и они не дремлют. Попадались, правда, и такие, из которых вылезала раскаленная лава, — издалека они напоминали кастрюли с убегающей манной кашей.
Земля беспрерывно сотрясалась от подземных толчков, и воздух дрожал от неумолкающего грома и грохота. Неожиданно раздался страшный треск, и на поверхности земли образовалась громадная трещина. Из близлежащих вулканов начала стекать кипящая лава, которая медленно заполняла расщелину. Но тут и в другом месте пошла трещина. Где-то вдалеке виднелась гигантская вершина, которая намного превосходила по высоте все остальные горы. Наверное, в ней было тысяча метров или даже больше. Над ней тоже поднимался дым.