Джинкс
Шрифт:
– Она говорила, что Костоправ может объяснить тебе, как избавиться от заклятия Симона.
– Вполне возможно, – согласился Джинкс. – Да только зачем ему это?
– Ну, он же Симону не друг?
– Нет, – ответил Джинкс, сразу вспомнив встречу Симона и Костоправа на лесной тропе. – Скорее, заклятый враг.
– Так, может, он как раз поэтому и избавит тебя от заклятия. Я думаю, нам стоит пойти к нему и попросить. Согласен?
– Нет! – ответил Джинкс. – Он… ты вообще меня когда-нибудь слушаешь? Я видел его мысли. Злые розовые облака, в которых мерцали покрытые кровью ножи.
Все было без толку. Ривен вытаращился на него, как на сумасшедшего, и очень мягко спросил:
– А мои мысли ты тоже видишь?
– Не вижу. Как раз эту магию Симон у меня и отобрал.
– И ты не думаешь, что Костоправ мог бы вернуть ее тебе?
Джинкс запнулся. Не исключено, что Костоправ намного сильнее Симона.
Во всяком случае, так говорила Дама Гламмер. Да и Симон тоже – ну, почти. Как он тогда сказал? Набраться силы так, как это делает он, может всякий.
– Возможно, – наконец, сказал Джинкс. – Но просить его об этом очень и очень опасно. Он высосет наши души и кровь, а кости сложит в стопку.
– Так ты боишься?
Джинкс увидел полную превосходства улыбку Ривена и разозлился. И вообще, кто из них одолел Бергтольда-тролля!?
– Конечно, нет!
– И отлично! – Ривен хлопнул его по плечу. – Робкому сердцу никогда не завоевать прекрасную деву!
– Мертвому сердцу ее тоже не завоевать, – сказал Джинкс.
– Не думаю, что вам стоит идти туда, – сказала Эльфвина.
Джинкс укладывал свой заплечный мешок, увязывал одеяло.
– Да и я не думаю, однако…
Он посмотрел на Ривена, который стоял у поленницы, упражняясь с топором. Ривен уже научился раскалывать полено, – если попадал по нему.
– Ты идешь только для того, чтобы защитить его? Какой ты милый, – сказала Эльфвина.
Милый. Вот гадость-то. Но все-таки лучше, чем грубиян.
– Я должен пойти с ним, – сказал Джинкс. – Так я смогу выяснить, что во мне испортилось.
– Но ведь Костоправ – злой чародей.
– Знаю, – согласился Джинкс. – Однако он может сказать мне, что сделал со мной Симон. Если кто-нибудь это и знает, так именно Костоправ. Он в таких делах разбирается.
– Но Костоправ высасывает из людей души.
– И это знаю.
– Высасывает из человека костный мозг, а кости крест-накрест складывает.
– И это тоже.
– Выдавливает людям глаза и нанизывает их на шнурок, бусы из них делает.
– Что?
– Тебе не следует приближаться к нему, – сказала Эльфвина.
– Совсем уж близко мы подходить не станем, – пообещал Джинкс. – Просто посмотрим, как оно там, – что-то в этом роде.
– И что вы надеетесь увидеть? – спросила Эльфвина.
– Мы надеемся выяснить, нельзя ли с ним поговорить. Вернее, договориться. Может, не знаю, прошение ему подать, что ли.
За спиной Джинкса скрипнула, отворяясь, дверь.
– Симон ваш поход не одобрил бы, бурундучок.
– Совсем близко мы подходить не будем, – повторил Джинкс.
Глаза Дамы Гламмер горели оранжевым пламенем, и Джинксу стало не по себе. Он подошел к Ривену, сказал, что пора уходить. Мальчики попрощались с Эльфвиной и Дамой Гламмер и направились по тропинке к мостику из двух бревен.
Глава семнадцатая
Костяное ущелье
Они шли на север по приметам, указанным Дамой Гламмер.
Нельзя сказать, что Джинкс совсем забыл об Ужасе. Однако Дама Гламмер, большое ей спасибо, была сама по себе ужасом достаточным, чтобы полностью занять его мысли. Теперь же Джинкс снова вспомнил о нем.
– Мне нужно послушать деревья, – сказал Джинкс. – Выяснить, где сейчас Ужас.
– Я думал, мы оставили его позади – там, – Ривен неопределенно махнул рукой в сторону востока.
– Да, но он, как и мы, способен передвигаться.
Джинкс снял башмаки, носки и сошел с тропы. Зарылся пальцами ног в почву. Прислушался. Вообще-то он надеялся, что Ужас пошел дальше к востоку.
Деревья его поправили. Ужас был прямо здесь.
Глаза Джинкса невольно вытаращились. Ривен стоял на тропе, уперев топор топорищем в носок ноги и водя большим пальцем по его острию.
Он улыбнулся Джинксу:
– Что случилось?
Джинкс не нашелся с ответом. Он отряхнул ступни от пыли, надел носки, ботинки, завязал двойными узлами шнурки.
– Ужас уже здесь, – в конце концов проговорил он.
– Ах, так… Тогда нам лучше идти дальше, верно?
Да, если не считать того, что, куда бы мы ни шли, Ужас идет с нами.
– Давай я немного понесу топор.
– Конечно, как хочешь, – и Ривен отдал топор Джинксу. Лицо Ривена оставалось открытым, дружеским.
Они пошли дальше. Джинкс попытался вспомнить, когда именно он, еще живший у Симона, впервые почувствовал страх деревьев. За несколько дней до посещения Самарры, вот когда. Возможно, как раз в то время Ривен и вошел в Урвальд.
Магия Джинкса пригодилась бы ему сейчас, как никогда. Увидев цвет и форму мыслей Ривена, он смог бы понять, какую опасность тот – или его заклятье – представляет.
– Как думаешь, твое заклятье может навредить кому-нибудь другому? – в конце концов спросил Джинкс.
– Это деревья тебе так сказали?
– Нет.
Ах, если б узнать, о чем думает Ривен!
– Ты полагаешь, что Ужас как-то связан с моим… с моей маленькой проблемой?
Он даже выговорить «с моим заклятьем» не может. Джинкс отступил немного от Ривена и осторожно кивнул.