Джинкс
Шрифт:
– Мы попробуем. Однако над Торопыгами мы не властны. Над ограми, волколаками, упырями. Над людьми. Еще как властны. Нет, не властны. Посмотрим, что можно будет сделать.
– Спасибо, – сказал Джинкс.
Затем он спросил у деревьев, известно ли им, кто такой Ривен. Этого они не знали – или знали не в том смысле, какой подразумевал Джинкс. Для них Ривен был просто Ужасом.
Ривен рубил на дворе дрова. Симон месил в кухне тесто для хлеба.
– Тебе помочь? – спросила Эльфвина.
– Стряпней я занимаюсь сам, – резко ответил Симон.
– Ты можешь почистить картошку, – сказал девочке Джинкс. – Это он другим дозволяет.
– Картошку совсем уж испортить трудно, – согласился Симон.
Джинкс достал из ларя несколько картофелин и опустил их в лоханку с водой, которую накачала Эльфвина.
– Ты что-нибудь решила насчет возвращения на Калликомскую прогалину? – спросил Джинкс.
Эльфвина старательно чистила картошку.
– Да. Мне лучше не возвращаться. Там от меня немного устали. Из-за моего заклятия.
– Так оставайся здесь.
– На меня можете внимания не обращать, – съязвил Симон. – Я всего-навсего кухарка.
Эльфвина взглянула на него:
– А вот мое заклятие…
– Я не могу снять его, – перебил Симон. – Это не чародейская магия.
– Потому что его наложила злая фея? – спросила Эльфвина.
Симон нахмурился.
– От кого ты это слышала?
– От мамы.
– Нет никаких фей, – сказал Симон. – Феи только в сказках бывают.
Эльфвина поджала губы, кивнула:
– Понятно. Тогда кто же его наложил?
– Я этого знать не могу, – ответил Симон. – Но сомневаюсь, что это был чародей. Чтобы заклясть живого человека, нужно израсходовать огромное количество силы, а понять, какой смысл тратить ее на тебя, трудновато.
Эльфвина кивнула снова:
– Стало быть, фей нет, чародей со мной связываться не стал бы. А как насчет ведьмы?
– Ведьме заклясть человека гораздо легче, чем чародею, – сказал, вспомнив давний разговор, Джинкс.
– Не понимаю, с чего бы и ведьма надумала наводить на тебя такие чары, – пожал плечами Симон.
– Ей не нравились девочки, которые много врут, – ответила Эльфвина. – Она гостила у нас, на Калликомской прогалине, когда мне было два года. Я думала, что помню это, но мама сказала: быть того не может. Ведьма заявила, что маленьким девочкам врать не к лицу, и наложила на меня заклятие.
– Я так понимаю, это была твоя бабушка, – сказал Симон.
Эльфвина кивнула еще раз:
– Наверное, потому она к нам больше и не приезжала. По-моему, мама страшно на нее рассердилась. Они так ругались!
– А о чем ты соврала? – спросил Джинкс.
Эльфвина покраснела.
– Я съела всю землянику, какую мы собрали, а когда она спросила, сказала, что не делала этого.
– Никогда не задавай вопросов человеку, который не может на них не ответить, Джинкс. Это невежливо, – сказал Симон.
– Это ты меня надумал вежливости учить?
– Ага. Принеси-ка еще дров.
Джинкс сердито выскочил из кухни. Симон учит кого-то вежливости – помереть можно от смеха!
Ривен стоял у поленницы и колол дрова. Ему страшно нравилось раскалывать поленья, – он уже расколол каждое на мелкие части, которые еще можно было назвать дровами. И теперь продолжал колоть их в щепу.
– Ты готов отправиться туда, куда шел до нашей встречи? – спросил Джинкс.
Вокруг мыслей Ривена обозначилась расплывчатая желтая линия, он отвернулся. «Наверное, – подумал Джинкс, – эта линия и есть заклятие Ривена». Может, теперь, когда он, Джинкс, знает о желтой линии, ему удастся что-то с ней сделать.
По прогалине к ним приближалась Эльфвина.
– Я хочу, чтобы ты покинул Урвальд, – сказал Джинкс. – Ты ведь все равно собирался уйти, верно?
Ривен улыбнулся.
– Ты хочешь? Я думал, в Урвальде нет короля.
– Нет, – согласился Джинкс. – Однако… в общем, таково желанье деревьев.
– Ты же не хочешь сказать, что они похожи на людей?
– Нет, конечно. Но в этом-то и проблема.
– Может быть, если Ривен поживет здесь подольше, он все поймет, – сказала, подойдя к ним, Эльфвина.
– Деревья не хотят, чтобы он долго здесь жил, – то, что он сейчас делал, было противно Джинксу. – Ты же собирался уйти, так? Тебе тут не место.
– Но погостить здесь очень приятно, – возразил Ривен.
– Когда мы встретились, ты направлялся куда-то, – не отставал Джинкс. – Пересекал Урвальд. С запада на восток.
Желтая линия, окружавшая мысли Ривена, приобрела оранжевый оттенок. Джинкс подбирался к его заклятью все ближе.
– В сторону Калликомской прогалины, – сказала Эльфвина. – И страны короля Синезуба.
– Оранжевая, – выпалил Джинкс. Вот те и на! Он не собирался никому сообщать, что к нему вернулась способность видеть чужие мысли. Эльфвина была права: людям может захотеться убить его за такие способности. – В Ключеземье, так? Ты шел в Ключеземье?
– Это ключеземцы хотят вырубить деревья, – сказала Эльфвина.
– И, по-моему, уже делают это, – подтвердил Джинкс. – Деревья говорят, что кто-то валит лес.
– Король Синезуб – очень плохой человек, – продолжала Эльф– вина. Она не сводила с Ривена глаз.