Джинн из консервной банки
Шрифт:
– Нет, – ответила та.
– Но куда ты?
– В спальню.
– Тебе плохо?
– Немного, пойду прилягу.
Георгий снова растерянно уставился на Марину. «Я что им, пастырь? – рассердилась она. – Какой он ждет от меня помощи?»
– Но мы же собирались на дерби, – разочарованно промямлил Георгий.
Ольга услышала его и крикнула:
– Видимо отменяется… Прости… Я не могу…
Раздался топот ее ног.
– Новый приступ, – язвительно заметила Марина и равнодушно спросила:
– Кофе подавать?
Георгий рассеянно скользнул взглядом по подносу с чашками и рассердился:
– Какой к черту кофе?!
Он на секунду задумался, но следом сорвался с места и помчался за Ольгой.
Ольга лежала на кровати и печально смотрела в потолок. Вид у нее был нездоровый.
– Как ты, дорогая? – заботливо спросил Георгий, осторожно прикрывая дверь спальни. – Тебе уже лучше?
– Ох, уже боюсь и говорить, – вздохнула она. – Только подумаю, что уже лучше, как новая волна… Все нутро выворачивает.
Он присел на кровать рядом и ласково погладил ее по волосам.
– Любимая, прости мою грубость. Я просто ненавижу себя за это, но ничего поделать не могу. Ты ведешь себя слишком независимо. Я жутко ревную.
– Ладно, уже привыкла. Не надо бы только при Марине. Она злорадствует.
Георгий скривился, словно от зубной боли.
– Сам себя кляну.
Он наклонился и поцеловал Ольгу в губы. Она попыталась увернуться:
– Не надо.
Георгий удивился:
– Почему?
– Меня рвало.
– Только поэтому?
Она не ответила.
– Я люблю тебя, – прошептал Георгий.
– Я знаю.
– Зачем тогда мучаешь?
Ольга рассердилась:
– А что я могу сделать?
– Многое…
Он не успел договорить; Ольга опять вскочила и помчалась в ванную. Раздавшийся шум воды заглушил ее страдальческие междометия. Вернулась она бледная и утомленная.
– Ох! Не могу больше! – воскликнула она, обессилено падая на кровать.
Георгий прилег с ней рядом.
– Что это? – спросил он, нежно целуя ее в висок.
Ольга посмотрела на него внимательным пытливым взглядом и ответила:
– А ты не догадываешься.
– Нет.
– У нас будет ребенок.
Георгий ошеломленно уставился на нее. Первое мгновение ей даже показалось, что он испугался, но потом в глазах его мелькнул веселый огонек изумления:
– Ольга! Ольга-ааа!
– Да, – с улыбкой победителя кивнула она, – да, дорогой, да. Это так.
Он схватился за голову и радостно завопил:
– Черт возьми! Черт возьми!!!
Однако, радость сменилась грустными раздумьями. Ольга настороженно наблюдала за ним.
– Теперь ты понимаешь, – спросил он с укором, – что мы должны срочно пожениться?
Она усмехнулась:
– Кому что, а голодной куме все хлеб на уме.
Он рассердился:
– Ольга, почему ты тянешь? Зажили бы спокойно, я перестал бы ревновать. Что в этом плохого? Только не говори мне про разницу в возрасте.
Она вздохнула:
– Ну хорошо, уговорил. Рановато еще, едва сорок дней минуло, но деваться действительно некуда. Так и быть, стану твоей женой, только учти, буду ненастоящей: банки закатывать я не умею, – шутливо призналась Ольга.
Георгий опешил:
– Какие банки? При чем здесь банки?
– Ну как же? – рассмеялась она. – Народная мудрость гласит, что настоящая жена – это женщина, которая умеет закатывать три вещи: – банки – глаза – истерику. Так вот, я умею все, только не закатывать банки.
– Ах вот ты о чем! – счастливый Георгий бросился к Ольге: – Меня и это в тебе радует!
– Только устроим все без лишней афиши, – мягко отстранила его она. – Распишемся и тем будь доволен.
– Да! Да!
Глава 2
Они тихо, без свидетелей, расписались в районном загсе. О свадьбе Ольга даже не хотела слышать, да Георгий и не настаивал: видел что ей не до того. Токсикоз свирепствовал. С каждым днем Ольге становилось все хуже и хуже. Она подурнела, поблекла, под глазами пролегли темные круги.
Георгий ей сочувствовал. Теперь он чаще бывал дома, старался быть заботливым мужем. Ольгу рвало постоянно. Она похудела без всяких диет, чему была и сама не рада.
– Это кончится когда-нибудь или нет? – спросил Георгий Марину в один из особенно тяжелых приступов рвоты.
Ответ прозвучал философски:
– Все когда-нибудь кончится.
– Как она, бедняжка, страдает! – с жалостью воскликнул Георгий, весело раскачиваясь в кресле и с нездоровым интересом прислушиваясь к звукам, раздающимся из ванной.
– Да уж, – вяло откликнулась Марина.
Еле волоча ноги, Ольга вернулась из ванной. Она была очень бледна.
– Может приляжешь, дорогая, – заботливо спросил Георгий.
Она покачала головой.
– Нет-нет. Хватит и того, что ты вынужден из-за меня все вечера проводить дома. Если я еще улягусь в постель, то могу лишиться своего юного мужа. Он в конце концов не выдержит и пойдет искать развлечений на стороне, – пошутила она, но в голосе слышалась грусть.