Джинн из консервной банки
Шрифт:
В комнате Марины не было монитора слежения, поэтому, чтобы установить личность гостя, пришлось бы выйти в холл. Мысленно ругая скупость покойного мужа, экономившего на всем, даже на мониторах, Ольга потянулась к входному интеркому и, нажав на кнопку связи, недовольно спросила:
– Кто там?
– Мне нужна Ольга Петровна, – послышался детский голос.
– Зачем?
– Сказали разговаривать только с Ольгой Петровной Полыгаловой.
– Я и
– Я просто человек. Меня просили передать вам конверт.
Ольга растерянно посмотрела на Марину:
– Какой-то конверт…
Та недоуменно пожала плечами и шепнула:
– Сейчас узнаем.
– Ждите, «человек», – крикнула в микрофон Ольга, – сейчас к вам спустятся от меня.
Она сделала знак Марине, та нехотя поднялась с постели, накинула халатик и вышла из комнаты.
Ольга осталась одна. Она влюбленным взглядом обвела комнату подруги и прошептала:
– Как здесь хорошо. Здесь какой-то скромный своеобразный уют.
Вскоре Марина вернулась с большим конвертом в руках.
– Енерал, табе пакет! – игриво воскликнула она и рассмеялась, ожидая продолжения сценки.
– Не «табе», а «вам», – не обманула ее ожиданий Ольга.
– А нам он и на хрен не нужен, – весело закончила Марина и протянула подруге конверт.
– Кто принес? – поинтересовалась Ольга, внимательно его рассматривая.
Конверт был обычный, без сургучной печати и без адреса.
– Мальчишка принес, – ответила Марина. – Шалапут лет двенадцати.
– Сказал от кого?
– Нет. Он, похоже, и сам не знает. Тетенька, говорит, передать попросила.
– Ясно, сейчас посмотрим. Думаю, объяснение внутри.
Ольга вскрыла пакет; на одеяло выпала коробочка с магнитофонной кассетой.
– И все? – удивилась Марина.
– И все, – подтвердила Ольга. – Возьми, сунь ее в магнитофон. Послушаем, что это за сюрприз.
Через несколько минут они, ошалело уставившись друг на друга, прислушивались к беседе Георгия с Региной.
– Ну как? – садистски поинтересовалась Марина, дождавшись конца записи.
– О, ля-ля! Лихо закручен сюжет, – воскликнула Ольга и попыталась улыбнуться.
Впрочем, ничего у нее не получилось. Было очевидно, что ей скверно: лицо побледнело, глаза помутнели, на лбу проступила испарина. На какой-то миг она окаменела. Марина сжалилась над подругой и сочувственно произнесла:
– Только не принимай близко к сердцу. Помни, тебе нельзя нервничать.
Ольга очнулась и с ненавистью закричала:
– Подлец!
– Вот-вот, Регина, – не удержалась-таки от злорадства Марина. – Молоденькая сучка Регина.
Впрочем, Ольге было не до нее. Прозревая, она страдала:
– Значит именно эта стерва погубила Игоря, Павла и теперь подбирается ко мне?
Марина заволновалась:
– Почему она? Только она! А Георгий?
Ольга застонала:
– Георгий! О, кошмар! Он предал меня! Маришка! Подружка! Как же так? Он хочет, он жаждет моей смерти! А где же любовь? Где же его любовь?
– Об этом ты у него и спросишь, – холодно ответила Марина, удовлетворенно думая, что теперь уж планам с ребеночком ничто не помешает.
«Не потерпит же Ольга такой наглости? – с надеждой прикидывала она. – Жорик вряд ли станет ее убивать, но она уж точно теперь с ним жить не захочет, просто побоится. Значит, осталась одна я. Охотно скрашу ее одиночество».
– Подонок! – тем временем бушевала Ольга. – Как он ползал передо мной на брюхе! Клялся в любви! Предатель! Я отомщу ему! Отомщу!
– Как? – скептически поинтересовалась Марина, старательно подливая масла в огонь.
– Я сдам его в руки правосудия, – с пафосом воскликнула Ольга.
Марина усмехнулась:
– Ты тоже заразилась театральным вирусом? Уймись. Не на подмостках.
– Я не шучу! Жорж ужасный человек! Просто кровь стынет в жилах от его злодеяний! Подумать только! Убить своего отца!
– Да не отец он ему, – с презрением бросила Марина. – Знаешь же сама.
– Не имеет значения. Павел его воспитал… На свою голову.
Ольга вспомнила ту страшную ночь и пришла в ужас.
– Боже мой! Боже мой! – взвыла она. – И этого человека я назвала своим мужем!
– Силой тебя не заставляли, – вставила Марина, равнодушно наблюдая за страданиями подруги.
– Какая жестокость! Какой цинизм! – распаляясь, вопила Ольга. – Какое хладнокровие! Нет! Он прирожденный артист!
– Достойный муж своей жены, – еле слышно прошептала Марина.
Не замечая злорадства подруги, Ольга продолжала искать у нее сочувствия.
– Так убедительно, подлец, играл, – жаловалась она. – Так долго водил меня, дуру, за нос. А я изощрялась, придумывала как его отмазать. Гордилась даже собой. Оказывается, всего лишь играла по его сценарию. Он, прекрасно зная мою доброту и отзывчивость, запланировал этот спектакль!
Схватившись за голову, Ольга взвыла от обиды: