Джинн из консервной банки
Шрифт:
– За что вы меня так не любите? – спросила она. – Я же ничего плохого вам не делаю, приветлива, стараюсь окружить заботой. Я всегда очень внимательна к своим пансионерам.
Ольга только теперь осознала, насколько жестока она была к мадам Песси.
– Ну что вы, милая моя, как вы могли сделать такое заключение. Просто у меня несносный характер, к тому же беременность в моем возрасте серьезно отразилась на нервной системе. Я вспыльчива, недоброжелательна, но это только снаружи. Внутри
– Это действительно так? – с большим сомнением спросила старушка.
– Уверяю вас. Я хочу сделать изменения в договоре только в вашу пользу. Вы так добры ко мне, что я просто не могу не откликнуться на вашу заботу.
Мадам Песси проворно поднялась со стула и засеменила к двери.
– Куда же вы?
– За договором.
Через минуту Ольга уже скрупулезно сверяла почерк Вальтера с почерком, которым были написаны слащавые признания в любви. Итог был неутешительным.
– Да-а, – тяжело вздохнула Ольга, – не может быть никаких сомнений: Вальтер и «непослушный мальчик-медведь» одно и то же лицо. Значит у моего мужа была в России пассия. Что ж в этом удивительного? Он был холостым, свободным, а все эти сюсюканья говорят лишь об одном: пассия молода, глупа и не слишком-то любима.
Ольге вдруг стало смешно. Она представила как Вальтер, ее солидный импозантный Вальтер делает двумя пальцами козу какой-то сопливой девчонке и, желая казаться особенно ласковым, прикидывается непослушным мальчиком.
«Как глупы бывают мужчины, прибегая к таким нежностям, – подумала она. – Во всяком случае выглядят таковыми».
Теперь, когда она уже узнала автора писем, Ольга не слишком расстроилась. Напротив, ей захотелось вволю посмеяться над мужем.
– Как хорошо, что он как раз сегодня приезжает из Парижа. Вот уж повеселюсь! – радостно воскликнула она и принялась вновь читать письма мужа.
На этот раз она отнеслась к ним гораздо внимательней и некоторые даже перечитывала по нескольку раз.
«Интересно, кто она, эта дурочка, которой можно так не изобретательно лгать? – гадала Ольга. – Верно мне эти письма послала сама пассия. Но зачем?»
Ольгу удивляла вздорность этой неопытной девчонки, а в том, что адресатом мужа была именно такая девчонка, Ольга не сомневалась. Стоит ли зря стараться? Мало ли что было в жизни пятидесятилетнего мужчины до брака? Разве можно этим шокировать такую опытную женщину, как она, Ольга?
«Нет, на что рассчитывала эта идиотка? – изумлялась она. – Самое большее, чем рискует Вальтер, так это быть мною высмеянным».
Но тут взгляд Ольги остановился на дате одного из писем. Она не поверила своим глазам: дата совпадала со днем их приезда на Лазурный берег.
– Что?!! Так это не в прошлом!!!
Теперь уже Ольге стало не до смеха. До сей поры она была уверена в честности и благородстве мужа. Измена Вальтера ввергла ее в неописуемое состояние.
– Боже мой, боже мой! – мечась по комнате, стонала она. – Вальтер! Тот, кому я так верила! Тот, кто сам клялся, никто его за язык не тянул! Как же жить, когда кругом одно предательство?!! Как же жить?!
Звук подъехавшей к дому машины известил ее о прибытии мужа. Ольга схватилась за голову:
– Что делать? Что?! Что?!
Глава 7
Когда на стол перед Вальтером легла его «душещипательная» переписка, он удивился, но не испугался.
– Дорогая, – спокойно сказал он, – надеюсь ты не станешь из-за такой мелочи устраивать скандалов?
«Дорогая», вид которой однозначно говорил, что она не согласна со столь мягким определением сего удручающего факта, сорвалась с места и фурией заметалась по комнате.
– «Из-за такой мелочи?» – закричала она. – О, боже! Что я слышу? Я не ошиблась? Ты сказал: «Из-за такой мелочи»?
Вальтер спокойно кивнул:
– Именно. Ты не ошиблась.
– Какой цинизм! Как это унизительно! У тебя бурный роман, а я должна относится к этому как к какой-то мелочи?!
– Дорогая…
– Нет! Не смей так мне говорить!
Он шагнул к жене, но Ольга, как ошпаренная, отскочила в сторону.
– Не прикасайся ко мне! Не смей ко мне прикасаться! – истерично закричала она. – И никогда больше не смей прикасаться! Слышишь?!! Никогда! Никогда!
Вальтер понял, что переоценил благоразумие жены и истерики избежать не удастся.
«Черт, – удрученно подумал он, – как нелепо все получается. Ей же нервничать нельзя. Еще начнутся преждевременные роды».
Он растерянно смотрел на бушующую жену и не знал, что предпринять.
– Кто она? – хлестко выкрикнула Ольга. – Говори! Сейчас же говори!
Вальтер молчал. Его молчание еще больше взбесило Ольгу.
– Я вижу ты язык проглотил. Кто она? Я не успокоюсь, пока ты не скажешь!
– Дорогая, так ли это важно? Я люблю только тебя, ты же сама знаешь…
– «Люблю»? Ну, это уже слишком! – едва не задохнулась она. – Не смей произносить в моем присутствии слово «люблю». Я начиталась этих слов досыта. Понимаешь? Меня тошнит от них. Какой цинизм! Какой цинизм! – запричитала она.
Вальтер был жалок: растерян и бледен. Она никогда не видела его таким.
– Я тебе все объясню, – бубнил он.
– Нет! Только не пытайся сделать из меня окончательную дуру!